Еще шла война

— Чудак этот Полевода, — опять по привычке, как об отсутствующем, сказала Лариса. — Производственный стаж теперь сильнее всяких баллов. Без него и с серебряной медалью в институт не пробиться. — И вдруг испуганно ойкнула: — Да что это я стою, мне же заменить его надо, — и показала ключ. — Ну пока, не задавайся только, забойщик, — лукаво улыбнулась, тряхнула руку Дмитрия и побежала к механическим мастерским, заправляя на ходу под ушанку мягкие завитки волос.

Митя стоял посреди шахтного двора и смотрел ей вслед. На душе у него было радостно и немного тревожно от этой случайной встречи. Казалось, не так давно отошли в прошлое школьные годы, но в эту минуту все, что прежде казалось обыкновенным и привычным, как бы оживало заново, приобретало особую волнующую значимость…

Выйдя за шахтные ворота, он зашагал своей обычной дорогой через сквер. Шел не спеша. То, что его сегодняшняя работа понравилась Чепурному и все члены бригады тепло поздравляли его, затем приятная встреча с Ларисой — все это было похоже на праздник. Дмитрий шел по скверу, лепил на ходу снежки и бросал ими в знакомых ребятишек. Завязалась настоящая баталия. Дети дружно атаковали Полеводу, и ему пришлось туго. Снежки летели со всех сторон. И он вынужден был спасаться бегством, чем привел мальчишек в неописуемый восторг.

V

Шло время. Полевода привык к работе в забое. Его уже не страшили непредвиденные неполадки, он справлялся с ними без посторонней помощи. От Кубаря, Прудника и других ребят не отставал, но Кавуна и Горбаня еще ни разу не опередил. Вначале Дмитрий горел желанием во что бы то ни стало хотя бы догнать их, но вскоре убедился, что усилия его напрасны: Захара силой не возьмешь.

Хотя работа Дмитрию нравилась, но временами он ощущал какую-то неудовлетворенность, будто что-то очень нужное одолжили у него, обещали скоро вернуть и не возвращают. Он никак не мог понять причины этой неудовлетворенности.

Однажды к Полеводам зашел Евсей Петрович Киреев. И хотя он был частым гостем в их доме, сегодняшний визит его удивил хозяев. Обычно Киреев навещал своих соседей в выходной день под вечер. К этому Елизавета Павловна и Дмитрий давно привыкли и всегда были рады старику. Перед тем как войти в дом, Евсей Петрович по обыкновению долго топтался сначала на гулком деревянном порожке, а затем уже в сенях старательно очищал сапоги или валенки. Этим он словно оповещал о своем приходе и терпеливо дожидался, пока выйдет хозяйка дома и скажет: «Хватит вам, Евсей Петрович, заходите уж». Только тогда он, откашлявшись, переступал порог и громко произносил: «Всему дому мое здравьечко!»

На этот раз Евсей Петрович пришел не с обычным визитом. В его поблескивающих, будто помолодевших глазах Елизавета Павловна сразу приметила что-то новое, необычное.

— Вижу, с доброй новостью пришел, Евсей Петрович, — усадив гостя за стол и наливая в стакан крепкий чай, сказала она.

— Разгадала, — признался старик. — Верно, новость имеется. — Он отхлебнул чай из блюдца, которое удерживал на растопыренных узловатых пальцах, затем бережно опустил блюдце на стол и с гордостью сказал: — На работу меня устроили. Вот какое, значит, дело.

Елизавета Павловна удивленно посмотрела на него: не выпил ли старик? Ведь три года тому Евсей Петрович ушел на заслуженную пенсию. Какая тут может быть работа?

Из своей комнаты вышел Дмитрий.

— Ты, выходит, дома, сынок, — приветливо улыбнулся Евсей Петрович, — а я думал, в шахте.

— С ночной я, дядя Евсей. О какой вы тут работе говорите?

— О моей, ясное дело, — охотно ответил старик и опять отхлебнул из блюдца. — Вот уже третий день, как занял свой пост, а вам никому и невдомек.

— Видать, пост не генеральский, раз никто не заметил, — усмехнулась Елизавета Павловна, решив, что Киреич все же малость выпил.