Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели

– А сварщик – не меньше полковника, товарищ капитан второго ранга! – неожиданно даже для себя выпаливаю я. Ударение на слове «второго» звучит как «капитан второго сорта». Г. окидывает меня ненавидящим взглядом и проходит, так и не дав команду «вольно»… Тогда мы думали, что этот истинный служака, «военная косточка», подтягивает к военному уровню нашу довольно разболтанную братию. Позже я понял, что это было проявление тщательно скрываемого комплекса неполноценности строевиков перед инженерами. Техника армии и флота ставала настолько сложной, что ею могли командовать только инженеры. Бывшая «черная кость» постепенно вытесняла «белую». Г. вскоре уволили: хорошего знания строевого устава было явно недостаточно, чтобы командовать технической частью. Последняя наша встреча заставила меня просто презирать его. На проводы в последний путь своего коллеги полковника Шапиро этот бывший «флотоводец», строевой командир, «военная косточка», явился небритым, в жеваном виниловом плаще с оторванным рукавом, напяленм на замызганную фуфайку, и в ботинках, не видевших сапожной щетки со дня своего рождения…

В ночь на 5 мая выходим в море. Проходим залив. Ветер крепчает, и наша махина прилично раскачивается. Больше суток идем до Гремихи. Там принимаем на борт человек 200 солдат – военных строителей. Позже, уже на Новой Земле, я познакомился и подружился с их командиром – Героем Советского Союза Константином Ивановым. Костя, несмотря на высокое звание, – весьма приличный человек, очень не дурак выпить. Может быть, поэтому он все еще ходит в старших лейтенантах…

Теперь мы меняем курс с восточного почти на 900 и следуем куда-то на север. Свирепый ледяной ветер свистит в снастях судна. Все возрастающие волны накатываются спереди и сбоку, тяжело бьют в левый борт, как игрушку раскачивая огромный ледокол. Высоченная гора темной воды с белыми гребнями пены вырастает с левой стороны ледокола и накрывает нас, кажется, полностью. Нам уже не всплыть. Однако нос корабля медленно выходит из глубины пенящейся воды, и мы оказываемся на гребне волны. Теперь перед судном – глубокое ущелье между двумя хребтами темной воды. Прежде чем упасть туда, корабль заваливается на правый борт. Корпус судна дрожит и вибрирует от напряжения и работы винта. При падении судно, прежде чем принять очередной удар водяной горы, успевает выровняться и завалиться на другой борт. Опять мы подныриваем под волну, которая накрывает палубу затем с шипением уходит за борта. Трактора и грузовики на верхней палубе вскоре покрываются толстым слоем льда и стают похожими на фантастические чудовища. Чудовища растут; я просто физически чувствую, как опасно они повышают центр тяжести корабля. Так недалеко и до «оверкиля», когда корабль не сможет выйти из очередного крена…