Ещё один брак по расчёту (СИ)

— А это очень сильно будет зависеть от того, чего ты ждёшь от ваших… отношений. — Каттен докурил, бросил обгоревший огрызок соломины в огонь и развалился в кресле, закинув ноги на каминную решётку. — Как мужчина ты ей не интересен, поверь на слово старому ходоку. Её муж гораздо лучший любовник, чем ты, уж прости за откровенность.

— Тебе-то откуда знать? — возмутился Генрих.

— Мне? — усмехнулся тот. — Если твой дядюшка чему-то и выучился в конце концов, так именно благодаря моим усилиям. Но у тебя были только деревенские девки, которых ты о согласии не спрашивал, и жена — в высшей степени порядочная женщина, которая сорочку не снимает, даже исполняя супружеский долг. — Генрих только налил себе ещё полстакана, потому что возразить на это было нечего. Все попытки раздеть Амелию вели к скандалам, и проще было отступиться, чем выслушивать негодующие вопли: «Я вам не блудница!» А Каттен меж тем продолжал: — У кого было учиться тебе? Увы, милый мой, если ты угрозами или подкупом затащишь в койку госпожу Росс, она будет в койке этой либо терпеливо скучать, либо тихо беситься. Либо лёжа под тобой, прикидывать, хватит ли ей ингредиентов на зелье бесплодия для сиры Луизы, и гадать, как долго им с отцом ещё торчать в этой убогой дыре.

— А её муж? — недоверчиво спросил Генрих, не желая признаваться себе в том, как его задели эти откровения.

Каттен опять по-кошачьи фыркнул.

— Зайди как-нибудь посмотреть, как он работает, — посоветовал он. — Он тесто мнёт, поглаживает и похлопывает так, что у меня мурашки по хребту. Или ты тоже купился на его бледную невыразительную морду? Напрасно, скажу я тебе. Был бы я хоть лет на десять помоложе, я бы напросился к нему, пожалуй, ночью на кухню, сливки с венчика слизать.

Он подмигнул Генриху с таким видом, что тот поперхнулся, представив себе эти сливки… на венчике… и как блудливый кошак их слизывает. Тоже мурашки по хребту пробежали.

— Ты мне предлагаешь его своим фаворитом сделать? — опасливо уточнил Генрих, отгоняя видение стоящего перед ним на коленях Людо Росса. Росс похабно скалился в ответ и отгоняться не желал. Ещё и губы облизывал так, что в жар бросало, куда там Меллеру, посасывающему порезанный палец. После жены, отбывающей скучную и неприятную обязанность, и тем более крестьянок, не смеющих отказать сеньору, устоять вряд ли хватило бы сил.

— Я тебе предлагаю разобраться в том, чего ты хочешь, — лениво отозвался Каттен. Его, кажется, разобрало с этим его выкуренным болотником: взгляд у него поплыл, он совсем растёкся по креслу, а заговорил тягуче и как будто бы не вполне отдавая себе отчёт в том, что именно говорит. — Возможно, надеть своё колечко на парня, который трезво оценивает твой и свой статус — неплохая идея. Он уж точно не пошлёт тебя этак походя к огру в жопу, как его жёнушка. Что ни говори, ему с детства пришлось привыкать к покровительству посторонних, в сущности, людей. В отличие от Илоны Серпент, так же с детства уверенной в том, что дедушка с бабушкой в два счёта отравят любого, кто в её сторону косо глянуть посмеет. Словом, ты определись, что конкретно тебе нужно — нагнуть-таки упрямую бабу или любой ценой оставить в твоём замке мастера алхимии и той же алхимии магистра второй ступени. Если первое, то обещай Илоне защиту для неё, её мужа и отца, но сначала распиши в красках, что с нею сделают в тюрьме и каково там же придётся её отцу, который от трактирной-то стряпни слёг: его же тюремная баланда попросту убьёт. Если второе, ту же защиту, но без всяких угроз обещай Людо. Он парень неглупый и практичный, ему грозить незачем, он сам всё отлично понимает. А ещё он гораздо охотнее нагнётся сам, чем отдаст тебе жену. Я так понимаю, на бытовом уровне, здесь и сейчас, не от всесильного графа, а от собак и уличных мальчишек, он с детства привык её защищать. Илона вообще, я смотрю, для него скорее сестра, чем жена. Как ты отнесёшься к типу, который защитил бы Дианору от его сиятельства, взамен задрав ей подол?

— Ну, ты сравнил! — возмутился Генрих.

— Тебя и какого-то кондитера? — Каттен пьяно хмыкнул. — А ты знаешь, милый мой, что один из самых сильных ядов пахнет миндалём?

Генрих выронил взятое наугад печенье — от него, как нарочно, миндалём этим так и разило. Потом сообразил, конечно, что пеклась эта миндальная, жирная и сладкая ерунда для целителя, которого ни Росс, ни его жена уж точно травить бы не стали, но всё равно закусывать печеньем расхотелось. Пришлось вылавливать вывалянный в крошках брусок мармелада: тот и на запах, и на вкус был просто брусничным, без всяких южных специй.

— Тебя ли учить, — продолжал Каттен с каким-то надрывным смешком, — ходя по лесу, смотреть под ноги, твоя милость господин будущий барон? Змеи, они там, внизу, под ногами ползают, а не над головой парят.

Он вдруг резко сел прямо и совершенно чётко, словно до этого просто придуривался, проговорил: