Ещё один брак по расчёту (СИ)

Кухня сияла дюжиной дорогих свечей, белых и гладких; блестела не менее загадочными, чем алхимические, стеклянными, стальными и медными штуковинами; булькала, шипела, скворчала сковородками и смешными мелкими кастрюльками; заставляла урчать вовсе даже не пустой желудок, дразня его запахами; а по ней мучной молью метался одетый весь в белое Росс, умудряясь быть одновременно и у плиты, и у стола, засыпанного той самой «королевской» мукой, что в само’м-то замке только на праздники и шла в чистом виде, а обычно только подмешивалась к ржаной или пшеничной попроще. Ладно, муку привозил Меллер, как и специи наверняка тоже. Но вот весь этот кухонный инвентарь должен стоить больше, чем сама кухня вместе с кухарками и судомойками, или будущий барон Волчьей Пущи ни хрена не смыслил в гномской работе! Это Серпенты Росса так облагодетельствовали, или парень и сам не нищий?

«Сам, наверное, — решил Генрих, усаживаясь в уголке, чтобы не лезть под руку человеку, у которого на плите кипит вода и плюётся раскалённое масло. — Зачем бы Серпентам нищий зять, хоть какой полезный, благодарный и преданный?» Он посмотрел на безмерно занятого Росса, припоминая обычную его манеру держаться. Нет уж, взятые из милости верные и преданные так себя не ведут — почти уже барону ткнуть какой-то лопаткой в угол и буркнуть: «Полчаса, сир, если позволите — и я к вашим услугам».

В сущности, Генрих был совсем не против посидеть полчаса, наблюдая за работой городского кондитера. Тот умудрялся прямо-таки по-женски управляться с несколькими делами разом, ещё и объясняя что-то своему ученику при этом. Мальчишка, кстати, сам держался уже заправским кухарём, хоть и поглядывал на Генриха опасливо и подозрительно. Не забрать ли его в замок, если змеиная семейка всё же вернётся в Озёрный, прихватив мучную моль с собой? Вон как ловко орудует такой же, как у наставника, лопаткой, переворачивая что-то на сковороде. И ведь нравится ему это дело, не повинность отбывает…

— Пожалуйте, ваша милость, — сказал наконец мальчишка, застелив угол рабочего стола салфеткой и сервировав обеденное место по всем правилам (спасибо тётушке Елене за науку, позволившую в Озёрном уверенно чувствовать себя за любым столом, без всяких скидок на своё пограничное происхождение). В тарелке дымились горячим паром куриные ножки, поджаристые и душистые от приправ, а напротив пристроился соусник.

— Сами садитесь тоже, — распорядился Генрих.

Кондитер глянул на него в немом изумлении, но мальчишка-то был здешний, поэтому ничуть не удивился, а живо накрыл ещё на двоих. Себе, кстати, тоже положив правильную вилку и нож. Росс его и этому учит?

А куриные ножки оказалась вовсе не ножками. То есть, может, и ножками, только без костей, а мясо внутри хрустящей золотой кожицы было мелко-мелко нарублено с зеленью, которая до сих пор росла себе в здешней теплице, несмотря на снега и морозы снаружи. Генрих сразу же подумал про родителей, у которых в последнее время была просто беда с зубами. Особенно у матушки, родившей шестерых детей, а Каттен только руками разводил: «Я обыкновенный маг-целитель, не сказочный чародей с волшебной палочкой. Делаю что могу, не более того». Для них бы готовить что-то подобное, а то одно разваренное мясо…

— Как это приготовлено? — спросил он.

Спросил вообще-то Росса, но тот кивнул мальчишке, и ученик, краснея от Генрихова внимания, старательно проговорил, для верности загибая пальцы:

— Белый хлеб замочить в молоке. Кожу с ножек подрезать и снять чулком, мясо отделить от костей и дважды провернуть в мясокрутке, посолить, добавить рубленый чеснок либо зелень по вкусу. Смешать с размоченным хлебом, заполнить снятую кожу, панировать в муке либо в молотых сухарях, либо в молотых же орехах. Обжарить сперва на сильном огне, затем на медленном довести до готовности. А ежели готовить не из мяса птицы, а из говядины либо баранины, то налепить вроде как пирожков, так же панировать и жарить так же.

— Сам всё сделал? — с любопытством спросил Генрих, потому что выглядело это самым настоящим уроком, который мальчишка только что сдал наставнику.

Росс кивнул, а его ученик покраснел до самых ушей, довольный и гордый собой. Генрих же утвердился в мысли забрать со временем мальчишку в замок. Пока Росс здесь, пусть ещё учится, но делать ему в Вязах точно нечего. Здешняя кухарка этакого маленького умника в жизни на своей кухне не потерпит, но он-то, Генрих, не мягкосердечная сира Катриона. Пусть попробуют против его решения хоть слово сказать.

Он расспросил про мясокрутку, посредством которой жилистая деревенская курица превратилась в нежное и сочное блюдо. Росс указал на штуковину, разобранную на части и разложенную для просушки. Части сияли полированной бронзой и чернёной сталью, но ничего такого, с чем не справился бы хороший кузнец, там вроде бы не было. Договорились, что Генрих заберёт мясокрутку, чтобы показать кузнецу, а потом сразу же вернёт с посыльным.