Ещё один брак по расчёту (СИ)

Тазы, кстати, гномы через дриад и передали. Три отличных медных таза, вложенных друг в друга: здоровенный, ведра на полтора, чуть поменьше и совсем небольшой. Взамен потребовали, к удивлению Катрионы, по бочонку сидра за каждый — всего-то? Она ждала каких-то грабительских требований, а тут сидр… Хм. А Катриона до сих пор думала, будто гномы ничего слабее своего жуткого «Пламени глубин» не признаю’т. Или это вместо воды? Пили они его, разгружая свои повозки, прямо-таки как воду, хотя у Лидии он получался довольно крепким. Ну, то есть, каким он получится в этом году, Девятеро знают, а вот прошлогодний порядком-таки ударял в голову, особенно выпитый натощак. Расплачиваться пришлось, понятно, прошлогодним: свежий только начали сливать с осадка, а выстаиваться ему предстояло до Белой Дороги, а то и дольше.

Дриады за посредничество потребовали опять же яблок, да не каких попало, а тех мелких, медово-прозрачных и сладких, которые Катриона и сама охотно съедала штучек по пять-шесть между делом. Но тазы, конечно, стоили того, и она послушно привезла на опушку (уже порядком потоптанную) три бочонка сидра и три корзины яблок. Как дриады собирались доставлять бочонки гномам, их Предвечная знает, — на лосей навьючат, что ли? — а она свою часть сделки выполнила. Вообще, это было странное чувство — приходить на переговорную опушку не просительницей, а… ну… вроде как равной остроухим стервам. Оказавшимся в кои-то веки не хозяйками, которые захотят — помогут, не захотят — откажут, как ни уговаривай, а всего только посыльными между людьми и бородатыми коротышками.

«Лишь бы только дриады не обозлились и не начали пакостить втихую, обидевшись, что теперь они не вольные лесные девы, а девчонки на побегушках у гномов», — беспокойно подумала Катриона. Она прикинула, чем могла бы их умаслить. Покров, вышитый шёлком, им, помнится, очень понравился. Может, вышить им что-нибудь в этом роде? Зимой, конечно, не сейчас. Послать Этельберте Сильвер письмецо с просьбой купить цветного шёлка для вышивания, а то прежний уже почти весь разошёлся на столовое бельё и приданое для младенца. Который, кстати, совсем скоро уже родится… Прилично законной супруге обращаться с просьбами к фаворитке? Меллер вернётся, надо будет спросить его. Или написать, не дожидаясь возвращения?

Катриона положила нож в ведро с очистками и встала, подхватив глубокую миску, которую держала зажатой между коленями. Спину ломило, пальцы порыжели, разбухли и почти онемели от едкого кислого сока, да ещё мухи и осы лезли то в лицо, то под нож, будто им корзины с яблоками и ведра с очистками было мало. Благодарение Канн, последняя корзина на сегодня уже заканчивалась, оставалось потерпеть какие-нибудь полчаса.

Катриона подошла к тазу, гордо занявшему отдельный табурет, откинула полотенце, согнав ещё одну стаю мух, ос и пчёл, вытряхнула в него нарезанные кусочками яблоки и опять укрыла. Полотенце пропиталось понемногу яблочным соком, и на него опять уселась взлетевшая было стая. Лето, до самого Последнего Колоса простоявшее прохладным и облачным (спасибо хоть без гнилых затяжных дождей), к самому концу вдруг спохватилось, что никто толком солнца не видел, и устроило на прощание такую жару, что сидеть на кухне не было никаких сил даже у Катрионы, не то что у вконец отяжелевшей Аларики. Устроились они в тени под навесом, подальше от не успевающей остывать печки, и Катрионе оставалось только пожалеть кухарку, которой придётся из начищенных яблок готовить варенье, стоя у этой самой печи. Хотя Тильда, наверное, скинет эту заботу на Магду, ту самую вдову, что Катриона оставила при кухне, и её девчонок: кухарке всё же хватало хлопот с егерями, которых пенками с варенья не накормишь, надо что-то всерьёз варить-жарить.

— Что-то ваш консорт ни словечка не пишет, — заметила Аларика, болезненно морщась и потирая поясницу. — Беата уже жаловалась, что увёз девчонку и сгинул.

— Зажарил и съел, — хмыкнула Катриона, вертя в руках яблоко красное и сочное, но настолько поеденное червяком, что кажется, не было смысла с ним возиться. — Наверное, дел невпроворот, он же долго в Озёрном не появлялся — разбирается теперь.