Ещё один брак по расчёту (СИ)

— Надеюсь, я просто жуткий паникёр и перестраховщик, — ободряюще сказал ей Каттен. Он, кстати, на удивление хорошо держался в седле, хотя Катриона почему-то думала, что он вроде её консорта — не знает, с какой стороны к лошади подойти, только повозкой править и умеет. — Но как говорится, надейся на лучшее, готовься к худшему.

— Я тоже надеюсь, что ты зря дёргаешься, — хмуро отозвался сир Ламберт. — Только нечисти водяной нам для полного счастья не хватает.

— Это уж точно, — пробормотала Катриона и на всякий случай сотворила знак, отвращающий злую силу. Злоязыкая стерва Рената Винтерхорст по знаку этому тоже прохаживалась, но что взять с чародейки? Сира Фрида хотя бы Сот Трижды Мудрейшей исправно молилась и на Храм жертвовала, а остроухая даже Предвечной своей никаких молитв не возносила, да и про оставшиеся немногие храмы Матери Всех Живущих Катриона от неё ни разу не слышала. Похоже, Рената Винтерхорст сама себе была и богиней, и отродьем Бездны.

Проводив сира Ламберта и его спутников, Катриона поднялась к себе и вытащила наконец из кармана фартука письма. Их было аж четыре штуки разом.

Одно письмо в самом деле пришло от Герты. Катриона дважды перечитала его и отложила: Герта требовала подробностей жизни в Волчьей Пуще, любых, самых мелких и незначительных, даже о том, прижился ли у сиры Аларики её картофель. Ответ предполагался, как она и просила, обстоятельным, а значит, это было надолго и следовало сначала прочесть остальные.

Ещё одно было для Аларики от сира Клавдия — его Катриона даже читать не пыталась. Хочется маршалу продираться через огородные премудрости, чтобы уличить супругу в каких-нибудь грешках, так на здоровье, пусть читает внимательно. А Катриона только конверт вскрыла, но само письмо даже не вынимала оттуда.

Третье неожиданно оказалось от дядюшки Артура. У Катрионы в животе заныло от предчувствия очередных гадостей, однако дядя, к её безмерному удивлению, только ласково попенял ей на излишнюю торопливость и с опозданием, но всё же благословил её на брак с Меллером. Это было очень странно, и письмо на всякий случай стоило сохранить.

Последнее прислал дорогой консорт. Предупреждал, что задержится в Озёрном, и надолго. Просил не терять ни его, ни Мадлену, а матушке её передать, что девочка жива-здорова, в городе ей нравится, так что вернутся они где-нибудь после Равноденствия… Возможно, недели этак через две-три после праздников. Или вовсе к Белой Дороге вместе с тётушкой Еленой. Ещё просил не продавать ни зерно, ни мясо, а дождаться его возвращения. И приготовить нормальную (он так и написал, «нормальную», точно ему горенка Лидии была нехороша!) комнату под детскую; только поставить в неё ещё одну кровать, для гувернантки, и какой-нибудь столик, за которым девочка сможет заниматься чистописанием, рисованием и прочими уроками. Да! И пусть сколотят полку для книг. А ещё будет нужен шкаф для одежды. В Волчьей Пуще есть очень неплохой столяр, — тот, что изготовил мебель для спальни тётушки Елены, — вот пусть он с сыновьями и займётся. Ещё консорт спрашивал про здоровье и Катрионы, и её помощницы, а заодно просил узнать у Аларики, что та хочет получить в подарок на рождение первенца. Не для ребёнка — для себя.

Письмо было длинным, но прочиталось довольно быстро, потому что почерк у Меллера был такой ровный, чёткий и разборчивый, словно письмо отпечатали, как молитвенник, а не писали от руки. Катриона опять-таки только повздыхала и твёрдо решила, что будет Мадлене отдельная «нормальная комната» со столиком для занятий. А она, Катриона, над племянницей будет хоть с розгой стоять, но заставит её выучиться писать так же красиво и грамотно. Потому что самой ей на письмо своего консорта и отвечать было неловко.

========== Глава 24 ==========

— Вот не знал, что из водяниц получаются такие вкусные пироги, — ехидно заметил сир Ламберт.

Каттен только фыркнул на эту шпильку и взял ещё кусок пирога с «водяницей». Оказавшейся, хвала Девяти, обыкновенным и даже не очень большим сомом: мальчишки в ожидании зорьки в самом деле рассказывали у костра всякие страшные байки, а потом, хорошенько напугав друг дружку, увидели, как из воды метнулась какая-то тёмная тварь. Сом, видно, утку схватил, но рыболовы разбираться не стали, кто это был и на кого напал — бежали без оглядки до самого села.

— Отличный пирог, — согласился Каттен, придвигая кружку Лидии, чтобы ему подлили молока (от вина и даже сидра он отказался… впрочем, сколько Катриона о нём слышала, пил целитель редко и очень понемногу, зато покуривал болотник). — Сира Катриона, это ведь картофель кружочками под рыбой?

— Да, кузина сиры Аларики давала рецепт.