Ещё один поцелуй

Все еще смеясь, я натянула юбку и блузку (плюс колготки против канадского холода), а потом последовала за дворецким. Мне никогда не нравились платья, но юбка оказалась просто великолепной. Удивительно, но мне был по душе этот наряд, я чувствовала себя женственной, кроме того, у юбки имелись удобные карманы для мобильника или электрошокера. Однако у меня не было последнего. Надо бы им обязательно обзавестись. Чтобы спасти мир. Или принца.

Прескот

Я проснулся в ужасном состоянии и сразу начал вспоминать свой причудливый сон. Мне снилось, что Алекс сидел на сахарном троне и увеличивал налог на изотоник «Гейторейд».

Я заморгал и уставился в потолок опухшими глазами. Мои руки начали шарить по простыне. Странно, но рядом со мной никого не было. Сильвер ушла.

Зевая, я встал с кровати, прокручивая в голове то, что должен сделать сегодня. Прежде всего, мне надо поговорить с родными и отыскать Эву. Утешить ее или (в случае необходимости) помешать ей завоевать мир. Трудно сказать, что еще может натворить моя кузина.

Я направился в гостиную и обнаружил завтрак. Он еще не остыл. Я понял, что мне срочно нужно глотнуть кофе, иначе я не смогу думать. Я споткнулся о столик, когда услышал стук.

— Сильвер? — спросил я, но ошибся: двери распахнула моя мать.

Я застыл, и у меня тут же скрутило живот. Меня переполняли противоречивые чувства и эмоции. Гнев, неприязнь… и абсолютно нелепое желание, чтобы мама взяла меня на руки. Хотя бы разочек!

Ли, как всегда, выглядела безупречно. Однако большие солнцезащитные очки скрывали ее глаза, а улыбка выглядела не такой безмятежной, как обычно. Мать стояла на пороге, как будто не совсем понимала, зачем, собственно, пришла сюда.

— Я могу тебе чем-то помочь? — спросил я, стараясь быть спокойным.

— Можно войти? — сказала она.

— Нет.

Но она проигнорировала запрет и тихо закрыла за собой двухстворчатые двери.

Мрачно глядя на мать, я скрестил руки на груди.

— Что тебе здесь нужно? — холодно спросил я. Было еще слишком рано для очередной семейной драмы.

— В Новой Шотландии или в твоей комнате? — задала она встречный вопрос и села на диван, приняв элегантную позу.

— Забудь. Ты всегда приходишь к нам только по двум причинам: деньги и деньги. О нет, подождите… возможно, второй причиной являются королевские драгоценности дяди Оскара. — Я язвительно ухмыльнулся, но оторопел, когда услышал, как Ли плачет.

Она тихо всхлипывала. Я сглотнул и уставился на мать.

— Что… ты плачешь?

— Нет, конечно, нет. Не смеши, — возразила она, снимая солнцезащитные очки. Темные тени залегли у нее под глазами, но она… что ж, по крайней мере, сейчас она перестала плакать. Но набрякшие веки выдали ее.

Мое сердце сжалось, и я заставил себя отреагировать сдержанно и деловито.

— Что случилось? — спросил я, хотя понимал, что мне следовало выпроводить ее из гостиной.

— Я, честно говоря, не знаю, как сказать, — прошептала она, и мне показалось, что я вижу морщинки вокруг ее глаз. — Я подумала, что просто хочу увидеть тебя перед отъездом.

— Ты уезжаешь?

Она слабо кивнула.

— Оскар так хочет.

— Ты всегда делаешь то, что хочет Оскар?

Мать выпрямилась и посмотрела на меня ледяным взглядом.

— Прескот, здесь, во дворце… ничего не может быть просто, как вы все думаете.

— Неужели? — воскликнул и сжал кулаки. — Тогда объясни мне! Я уже не маленький глупый мальчик и многое смогу понять. И я слишком мало знаю о тебе… мне известно лишь то, что ты бросила близняшек и меня и разбила папе сердце. Ах да, у тебя еще был роман с Оскаром, — с яростью добавил я и сам испугался гневной вспышки.

Как и Ли. Мать в ужасе уставилась на меня, пока я стоял над ней, тяжело дыша. Прядь волос упала мне на глаза.

— Что ты хочешь услышать? — наконец спросила она. — Что я жалею о содеянном?

— Это было бы чертовски хорошим началом! — прорычал я. — Давай… скажи это, а потом убирайся! Убирайся из моей жизни. Из нашей жизни. Ты нам не нужна, мы не хотим тебя видеть. Ведь и ты, кстати, не хотела видеть нас.

Мама глубоко вздохнула, и я увидел ее слезы. Соленые капли блестели в ее глазах, набухали и стекали по щекам. Сначала одна, потом две, три… Они беззвучно капали на ее одежду.

Ли выдохнула и посмотрела на меня. Я попятился. В тот момент я почувствовал, что никогда не видел мать такой, какой она была на самом деле. До этого момента. Она казалась мне печальной, одинокой и сломленной.