Эшелон сумрака

На этом моменте Веста не сдержала взгляда осуждения на меня. А я шипения:

— Он врёт! Сейчас сказал так, но потом скажет что-то вроде «я нечаянно не выполнил»!

С кресла раздался смех.

— Милорд, обед подан, — незримо вошла Шага.

Он кивнул ей, отпуская, а после блеснул глазами на меня.

— Хочешь, я унесу тебя, Лу? — подошёл ко мне он, нависнув и склонившись, — привыкай к этому, раз строишь планы побега.

Он сказал туманно, однако я поняла. Всё то же указание на «Попытаешься убежать ещё раз, я сломаю тебе ещё и ножку». Взглянула на него со злостью и ускользнула из рук, прижимая к груди руку, висящую на ткани через шею. Так она почти не тревожилась.

— Долго мы будем стоять в этом городе? — я оправила платье и оглядела не знающую куда себя деть повариху.

— Можете идти, госпожа, — направил её лорд, — что же касается твоего вопроса, то нам стоит решить ещё пару дел — отправимся ночью.

Он, как и я, остановился подождать, пока поднимется Веста, только я при этом держала её за руку, а он застыл рядом.

— Какие дела? — нахмурилась для него я.

Теперь мне было боязно спрашивать о таком. Я опасалась ответа.

— Помимо госпожи врача у тебя будет своя учительница, — важный кивок, — а так же рояль. К вечеру всё будет на месте.

Я повела женщину в сторону выхода, не успевая за ней.

— Т-ты обещал мне отдельный вагон, — я запнулась.

— Я же лгун, Лу, — усмехнулся он, — зачем ты мне верила?

Взгляд остановился на его глазах. Он их закатил.

— Ещё минимум месяц изготовления, Луана, — строгое, — с кем ты меня ассоциируешь?

— С дьяволом, — честно ответила я, мягко опустившись на стул, и продолжила наблюдать за прихрамывающей Вестой, — вы он и есть.

Мужчина хмыкнул.

— Тогда я плохой дьявол, Лу, — кивнул он, — очень плохое общечеловеческое зло. Я даже не принадлежу «человечеству». Моя целенаправленность адресована тебе.

Отвечать я не стала. Однако теперь перестала бояться его. Все его действия и слова заставляли меня очень сильно думать. Но не о нём и людях. Не о том, что он мог мне сделать. И не о том, как мне будет тяжело. С ним или без него.

Я слышала его правду и искала в ней свою. Я понимала, что сидеть как прежде будет ошибкой. Я видела иной путь. Сложный и, скорее всего, длинный и опасный. Но точно такой, на который поставил меня Всезнающий. Именно он давал мне сил на этот выбор. Потому что… он в меня верил. Как и я верила в него. И верила в себя.

Я встала на тропу борьбы.

Глава 21

Мы преодолели путь до следующего города менее чем за ночь. Потому, когда я открыла слипшиеся от ночных слёз глаза, за окном было светло и шумно — сегодня был очередной набор слуг, а ещё — по-другому: мы двигались в противоположную сторону от той, куда ехали в первые дни моей работы на поезде. Спать с Шагой на узкой кровати он мне запретил, однако я смогла соорудить на кровати стену из одеял и покрывал между нами, делая это под его рокочущий смех. Страннее было проснуться на его половине, при том что «ограда» была цела. Не пришла же я к нему сама?

В комнате я была одна — из полуприкрытой двери в кабинет слышался заливистый женский смех, прерываемый голосом Оушена. Я вскочила на ноги, зло дошагала до двери и с грохотом захлопнула её. После вернулась в кровать и закуталась в тонкое одеяло — в душе клокотала странная обида и гнев.

— Вы уже встали, миледи? — к кровати подступила та самая госпожа-врач, — я могла бы…

— Луана? — прервал её вошедший в спальню лорд, — поднимайся, твоя учительница прибыла ещё вечером. Необходимо составить план обучения, какое-никакое расписание и…

И он замолчал, разглядывая недовольное лицо севшей на постели меня. Я в это время делала то же самое с ним.

— У вас волосы стали чёрными, — я не нашла на его голове ни одной седой пряди.

Он выглядел как на том портрете, который я находила в книге. Только теперь рядом с ним была другая жена, а его глаза сменились на голубые.

— В-вы поседели, госпожа… — прошептала отшатнувшись к стене врач, — за ночь…

Я схватила кончик своей косички и застыла: серебристый, как был у господина Эшелона. Но мне же казалось, что проклятье уходит? Выходит, нет. По какой-то очень нечестной причине я всё ещё была «больна», в то время как жестокий лорд полностью выздоровел!

— Цвет волос никакой роли не играет, — широко шагая, приблизился ко мне мужчина, — новых разломов нет и не предвидится, глаза не кровоточат и болей нет. Остальное не важно, — он нагнулся ко мне, — как твоя рука? — мне, — обезболивающее, — госпоже врачу.

Я качнула головой. Ноющая боль не проходила в ней никогда.

— Это незначительно, Лу, — он сел рядом со мной на кровать, — хочешь, я закажу тебе краску?

Я помотала головой.

— Ты сам сказал, что это не важно, — я выпутала ноги из одеяла и свесила их с кровати.

Меня расстраивал совсем не цвет волос. Не то, как я выгляжу, и как выглядит лорд. Нет. Я не могла понять, почему справедливый и честный Всезнающий так неправильно распределил наказание? Да, я тоже совершила ужасное. И я совсем не могла казнить себя за тот выстрел, однако… почему тот, кто совершил ещё большее злодеяние, исцелился от проклятья?!