Эшелон сумрака

— Положи на стол в спальне, — через пару секунд Оушен понял, что я кошусь на прибор с опаской, — все свободны. Хотя… принеси вина.

Он дождался, пока обе девушки выйдут и оставят нас одних.

— Я боюсь, — прошептала я, не дав ему даже раскрыть рта.

Мужчина медленно склонился, припал губами к моему виску и спустился к уху, чтобы произнести:

— Тогда не делай, — лёгкие для него, но очень тяжелые для меня слова.

Я мотнула головой, отчего он немного отстранился.

— Ты не согласился, — напомнила о своём предложении я, — и можешь совершать зло дальше. А это плохо. Значит я должна тебя остановить.

Он хмыкнул и упал на спину, утянув с собой и меня.

— Расслабься, Лу, — провёл по моему плечу он, — без твоей воли я не сделаю ровным счётом ничего, а ты обнимаешь меня каждую ночь. Ничего нового, помимо исчезновения кровати под нами.

Сделать как он сказал не получилось — я сползла с него, села рядом и упёрлась рукой в колючий шерстяной ковер. Шага принесла похожую на прежние бутылку.

— За твою бескомпромиссность, — он всучил мне полный бокал и сделал глоток прямо из бутылки.

Я в непонимании оглядела его и протянула обратно.

— Тебе станет легче, Лу, — не принял его обратно лорд, — убивать кого-то нетрезвым не так страшно, как с холодной головой.

В его глазах мелькали огоньки от печи, делая его лицо хитрым и опасным.

— Мне хочется спать, — я поднялась на ноги и, прикрываясь, прошла к двери, унося с собой и бокал.

Оушен всё ещё оставался на полу, отличаясь от того себя только насмешливой улыбкой, выдающей весь его прошлый настрой, а ещё хитрым взглядом, с которым я встретилась.

— Смени рубашку на сухую, — произнёс он, пройдясь по мне взглядом, — я останусь здесь, чтобы не смущать тебя сильнее.

Я кивнула, задумчиво оглядела бокал в своей руке и сделала один глоток, подаривший одновременную горечь и сладость во рту. И только после двинулась в спальню, не забыв прошептать себе под нос:

— Я не смущалась.

Глава 22

Он пришёл через полчаса, когда я уже лежала за своей стеной из одеял и никак не могла сомкнуть глаза. Они оставались на пустом бокале на столе неподалеку и на ноже, лежащем рядом с ним.

Лорд был прав — после нехорошего вина мне стало легче. Вот только он не сказал, что убивать его я после этого не захочу.

— Если я лягу рядом, ты сбежишь? — спросил он, в самом деле двигая меня с края.

Я отодвинулась, пропуская его, перелезла через заборчик и упала на его сторону кровати, чувствуя едкий запах алкоголя. Мужчина был если не пьян, то точно не трезв.

С того края до меня донесся хмык и насмешливое:

— Liebe, Geduld, Qual, — непонятное, а после ясное и без смеха, будто усталое, — я люблю тебя, Лу.

Нож на столе блеснул отчетливее. Только вот почему именно столовый? Даже не кухонный, а тупой с зазубринами для еды.

Я продолжила лежать молча. Лорд ко мне не приближался, тоже ничего не говорил и, кажется, успел уснуть за тот час, пока я не находила правильного выхода. А был ли он здесь вообще? Я должна была запятнать душу и совесть в любом случае: от ужасного убийства или же сдавшись на милость злодею. Но даже не это было ужасным, а то, что я сейчас мечтала о втором варианте. Кощунственно и греховно.

Всезнающий даёт нам испытания. Было это моим или нет — я не знаю, однако оно было ужасно тяжёлым. Дать мне такой выбор было жестоко.

Но я сделала его.

Поднялась и подбежала к столу — сделай я это медленно, то точно не решилась бы. А потом рванула к кровати, перебралась со своей стороны через одеяла и села рядом, едва касаясь острыми коленями его бока. Тяжело сглотнула, едва найдя, чем это сделать в полностью сухом рту. И занесла руку.

Замерла, чувствуя слёзы на глазах. Да разве я убийца?!

— Левее, — произнес мужчина, — и выше, — смешок, — ткнешь в живот — только помучаешь, а так доберешься сразу до сердца, — второй смешок, — что с твоим размахом и силой удара маловероятно, но всё же…

Он посмотрел в мою сторону, оглядел мои круглые от страха глаза и протянул руку к моей, чтобы сжать поверх мои пальцы, удерживая едва не выпавший нож, и медленно опустить к своей груди, прицеливаясь.

— Можно было бы бить сюда. Если бы твоя служанка не присекла любые попытки, принеся тебе самое ужасное орудие убийства, — хмык, — ты меня им разве что распилить сможешь, — его указательный палец прошёлся по закругленному кончику ножа, — видишь, он совсем не острый.

Я отбросила зазвеневший по полу нож, наклонилась к нему и, схватив за вырез всё ещё влажной рубахи, прижалась губами к губам.

— Лу, я пьян, а ты… — отстранился он.

Но я не дала договорить. Мне вмиг стало так спокойно и правильно на душе, что я прижалась к нему сильнее и выдохнула, чувствуя, как его ладони скользят вверх по моим ногам:

— Сделайте то, что намеревались сделать в гостиной.

Руки замерли на бедрах прямо под моей рубашкой. А после двинулись к внутренней стороне.

Через мгновение я оказалась на спине, прижатая им к кровати, пока его губы касались моей шеи, борясь с огромной тянущей болью в животе.

* * *

— Как это не больно?! — совсем недоумевала Шага, — не бывает такого!