Эшли Белл

«У тебя очень сильное, красочное, богатое воображение. Иногда мне кажется, что у тебя талант, по-настоящему большой талант. Я считаю, ты рождена, чтобы придумывать разные истории. Это замечательный дар. Иногда в художественной литературе, которую я читал, оказывалось больше правды жизни, чем в научной. Думаю, это потому, что художественная литература может позволить себе иметь дело со сверхъестественным, а научная – нет. В художественной литературе пишут о человеческом сердце, душе, непознанном и непознаваемом. Книги способны врачевать разбитые сердца и ущербные умы. Если ты станешь писателем, Биби, то будешь врачевательницей душ человеческих. Я начинаю опасаться, что, использовав трюк с забыванием, лишил тебя части твоего драгоценного таланта. Теперь ты не сможешь его контролировать и вследствие этого не станешь той, кем могла бы стать. Именно поэтому я начал выписывать цитаты известных писателей о великом значении воображения. Думаешь, пустое занятие? Господи! Надеюсь, что нет. За последнее время, как ты помнишь, мы часто обсуждали эту тему. Как мог, я старался, чтобы ты развивала свой дар. Надеюсь, то, что превратилось в пепел, когда мы воспользовались трюком с забыванием, не особенно повлияет на развитие твоего дара и ты станешь тем, кем тебе предназначено стать».

125. В мире ее созданий

– Как мог, я старался, чтобы ты развивала свой дар. Надеюсь, то, что превратилось в пепел, когда мы воспользовались трюком с забыванием, не особенно повлияет на развитие твоего дара и ты станешь тем, кем тебе предназначено стать.

Биби выбралась из ниши для ног. Теперь она стояла, выпрямившись во весь рост, маленькая фигурка в огромной пещере белого кварца. Она смотрела на красный круг камня и две стилизованные молнии на нем.

Долгие годы ее мучил один и тот же кошмар. Во сне она видела две высокие горбатые с уродливыми руками и ногами фигуры, одетые в мантии с надвинутыми на головы капюшонами. Подволакивая при ходьбе ноги, они тащили завернутый в саван труп. Она стояла у окна своей спальни и смотрела на залитый светом чеширской луны мощенный кирпичом внутренний дворик за бунгало. Она смотрела на этих уродливых существ и боялась того, что они делают, боялась, что они вернут Капитана в квартиру над гаражом, туда, где он умер.

«Как странно устроен человеческий разум, – подумалось ей. – Как ему удается скрывать от самого себя, на какие страшные поступки он способен».

Во сне один из тех двоих чувствовал, что она на него смотрит, и поворачивал голову в надвинутом на нее капюшоне. После этого сразу же становилось светлее, а Биби из сна видела вместо человеческого лица личину Смерти. Увиденное настолько пугало ее, что, проснувшись, она не могла вспомнить, что же это было. Но теперь Биби наконец вспомнила. Под капюшоном не скрывался человеческий череп или гниющая плоть, кишащая червями и жуками. Там виднелось ее личико, бледное и полное суровой решимости. Это не Смерть в мантии с капюшоном тащила Капитана из могилы, а его любимая десятилетняя внучка желала воскресить деда из мертвых. Во сне она интуитивно отдавала отчет о страшной мощи, сокрытой в ней. Просыпаясь, всякий раз превращала свое знание в пепел.