Эскадрон «Гильотина»

Все обеспеченные люди Торреона с радостью внесли пожертвования на нужды революции. Никто не захотел последовать примеру Хименеса и позволить, чтобы его голова летала по воздуху в каком-нибудь парке.

Слава Вильи с тех пор гремела по всей округе, и, как он и предвидел, его враги начали остерегаться становиться ему поперек дороги.

Вечером того памятного дня Веласко был приглашен в палатку генерала Вильи и прямо там «за проявленное мужество и преданность революционному делу» произведен в капитаны. «Как я и обещал», — сказал ему Вилья.

Дни шли за днями, и постепенно бойцы «Эскадрона торреонской гильотины», или, как его теперь запросто называли, «Эскадрона „Гильотина“», свыклись с тяготами бивачной жизни. Тем более что, по сравнению с другими, они находились в привилегированном положении: спали на походных кроватях в палатках, тогда как остальные проводили ночи под открытым небом, страдая от превратностей погоды; наблюдали за боями со стороны в то время как их товарищи что ни день рисковали жизнью; пользовались благосклонностью Вильи когда, даже ветераны, следующие за своим генералом с первых дней революции, едва удостаивались его кивка.

Генерал Вилья благоволил к Веласко и его подчиненным, потому как считал, что гильотина была тем самым звеном, которого недоставало для придания цельности и законченности его, Вильи, собственному образу в глазах нации. И в то же время он относился к троице с некоторым подозрением: Вилья был прагматиком, и его мало заботило, что его подчиненные не похожи на него самого (для него гораздо важнее были преданность делу и верность — эти качества он ставил превыше всего), но эти трое слишком уж выделялись своим внешним видом, манерой говорить и двигаться. И в один прекрасный день он решил подвергнуть Фелисиано, Алвареса и Бельмонте испытанию.

После того как, вслед за Торреоном, был взят Сан-Педро-де-лас-Колониас, Северная дивизия двинулась в направлении Сальтийо, чтобы не дать федералам времени на строительство укреплений. Все же по дороге, в селении под названием Паредон, солдатам Вильи пришлось вступить в бой с вражеским авангардом: пятью тысячами солдат под командой генерала Хоакина Масса.

Бой начался с первыми лучами солнца. Вилья, в окружении ближайших сподвижников — Фьерро, Торибио Ортеги, Фелипе Анхелеса и личного секретаря Луиса Агиррэ Бенавидеса, — с вершины небольшого холма наблюдал в бинокль за ходом сражения и отдавал приказы, определявшие стратегию боя:

— Фьерро, левый фланг ослабел, отправляйтесь туда… Генерал Анхелес, прикажите артиллерии бить по центру… Генерал Ортега, пошлите ваших людей — нужно укрепить тыл…

Агиррэ Бенавидес заносил все приказы Вильи в маленькую тетрадь. Очередной приказ, который он записал, был такой:

— Агиррэ, приведите сюда старину Веласко.

— Капитана Веласко?

— Его самого.

— Мне кажется, он сейчас завтракает, мой генерал.

Вилья отвел от глаз бинокль и пронзил Агиррэ взглядом:

— У вас ровно минута на то, чтобы доставить сюда коротышку. И десять секунд уже прошли.

Секретаря словно ветром сдуло. Вскоре он, задыхаясь, уже тащил за собой что-то дожевывающего на бегу Веласко.

— Ваше приказание выполнено, мой генерал, — с трудом переводя дыхание, доложил Агиррэ.

— Присядьте, — обратился Вилья к Веласко и кивнул на большой камень рядом с собой.

Фелисиано, улыбнувшись, сел.

Все предвещало чудесный весенний день. На небе не было ни облачка, и утренний воздух был так чист и прозрачен, что, казалось, до далеких гор, которые виднелись на горизонте, рукой подать. Внизу, среди акаций, бойцы двух армий, казавшиеся с холма игрушечными солдатиками на игрушечных лошадках, сражались, подвергая риску свои такие хрупкие жизни.

— Как идут дела, капитан?

— Прекрасно, мой генерал. Просто прекрасно, — ответил Веласко, облизываясь.

— Полным ходом?

— И даже еще лучше, — настроение Веласко улучшалось с каждой минутой.

Вилья улыбнулся и хлопнул Фелисиано по колену:

— Так вот, дружище, пришла пора доказать, что ты боец, а не баба.

Веласко встревоженно поглядел на своего начальника:

— О чем вы говорите, мой генерал? Конечно же, я боец… Разве я это не доказал?

— Не спорю, доказал. Не хватает лишь того, что верующие называют конфирмацией. Хорошо бы в этом убедиться на деле.

У Веласко засосало под ложечкой — он вспомнил рассказы о странностях и причудах Франсиско Вильи:

— И как вы собираетесь это проверить?

— Послушайте, дружище, гильотина и все прочее, это, конечно, здорово, но лично мне кажется, что вам неплохо было бы спуститься во-о-он туда, где другие сейчас бьются с врагом изо всех сил.

Фелисиано посмотрел вниз: в долине солдаты обеих армий рубили друг друга на куски.

— К чему это? — робко спросил он. — Мы с вами и здесь прекрасно проводим время.

— Так-то оно так, но мне хотелось бы своими глазами убедиться, что и в бою по храбрости вам не сыщется равных.

— Но сейчас я не могу, мой генерал… Я только что съел авокадо, боюсь, не стало бы мне плохо.

— Вы правы, старина. Нельзя допустить, чтобы вы померли от несварения желудка, да еще в такое время, когда вам предстоит столько работы.