Эскадрон особого назначения

Видимо, по каким-то соображениям развивать успех не хотят. С другой стороны – правильно. Если берешь нахрапом, рано или поздно, а скорее всего рано – получишь по зубам. Так что лучше довольствоваться тем, что имеешь, а имеют они уже довольно много: весь передок под ними.

В голову приходит не самая плохая идея. Иду к Власьеву.

– Господин мичман…

– Да, господин штабс-ротмистр! – с готовностью отвечает он.

– Можете взять бинокль и отправиться вместе со мной на рекогносцировку?

– Разумеется.

В сопровождении охраны выдвигаемся вперед. Большую часть дороги преодолеваем перебежками, когда до занятых японцами линий укреплений остается с версту, начинаем ползти.

Не хочу лишний раз тревожить неприятеля. Пусть думает, что у нас паника и нам пока нет до него дела.

Впереди глубокая воронка от снаряда, переползаем в нее, достаем бинокли и осматриваем бывшие позиции двести пятнадцатого полка. Окопы действительно кишат японцами. Наших не видать, хочется верить, что их взяли в плен, а не положили. Все-таки жаль мужиков. В противном случае тут нашла погибель целая рота.

– Как думаете – реально накрыть позиции из ваших минометов? – спрашиваю у мичмана.

Тот еле слышно шевелит губами, что-то прикидывая.

– Думаю, да. Только придется подтащить минометы поближе.

– Тогда постарайтесь накидать неприятелю посильнее. Если повезет, они сами бросят окопы.

– А если нет?

– Тогда будем штурмовать. В любом случае, если накроете окопы, нам будет легче.

– А может, стоит дождаться подмоги?

– Откуда? У нас практически нет резерва, заткнем эту дыру, значит, появится другая. Нет уж, придется брать дело в свои руки.

Возвращаемся в деревню.

Сразу натыкаюсь на возбужденного Гиляровского. От волнения тот переходит на официальный тон.

– Господин штабс-ротмистр, я так понимаю, вы намерены отбить наши окопы у японцев. Дозвольте и мне, старому охотнику, принять в этом посильное участие.

– Владимир Алексеевич, вы не мой подчиненный, я не имею права вам приказывать…

– Но я солдат, пусть даже в прошлом. Не-ужели вы позволите мне стоять сложа руки, пока другие будут сражаться?! – восклицает он.

Я понимаю, что, если откажу ему – нанесу смертельную обиду. И все же – это Гиляровский! Если, не приведи господь, погибнет – мне этого не простят! Да я сам себе не прощу!

И потому замечаю:

– У вас даже оружия нет!

– Прошу вас – дайте мне его. А если не дадите – пойду с голыми руками. Меня не остановишь! – упрямо заявляет он.

– Хорошо, Владимир Алексеевич. У меня действительно каждый штык на счету. Оружие я вам дам, – протягиваю ему свой револьвер. – Только, пожалуйста, берегите себя.

– Не извольте волноваться! У меня еще масса планов на будущее!

Собираю маленький штаб, где быстро излагаю диспозицию. План простой: японцы не знают, что у нас есть несколько легких минометов. Устанавливаем их на тачанки. Отряд Власьева подкатывает на максимальную дистанцию выстрела – полверсты. Ближе не надо – минометы надо беречь, не ровен час – японцы заметят и откроют огонь.

Делает пристрелочный залп, корректируется и начинает хреначить по окопам.

И почти сразу в атаку идет штурмовой взвод, который подвезу поближе на телегах. Не будем надеяться на случай и на то, что японцы после минометного обстрела сдрейфят и бросят – окопы.

Само собой, я иду в атаку вместе со штурмами. Заодно и посмотрим на выучку бойцов.

Для усиления штурмовиков забираю отделение из разведвзвода. Думаю, что делать с горемыками-пехотинцами, но то ли казаки провели с ними профилактическую беседу, то ли совесть взыграла, но все до одного вызываются охотниками на штурм.

Итого бойцов семьдесят – семьдесят пять наберется.

По идее хватит. Больше людей не надо, будем только мешать в тесной линии окопов.

Глава 15

Чуть не забыл в горячке известить соседей о вражеском прорыве. Отправляю двух вестовых из числа молодого пополнения, но посообразительнее. Одного в эскадрон к Шамхалову, другого – к Коломнину: дал бог с ним соседствовать. Хотя после того, как я спас ему жизнь, ротмистр ко мне помягчел.

Велю вестовым передать Шамхалову и Коломнину, что велика вероятность, что японцы накапливают силы именно перед моими позициями, чтобы попытаться двинуть прорыв дальше узким клином, не затрагивая соседей. Но все же пусть оба будут начеку.

– Все ясно?

– Так точно!

– Тогда с богом!

Последние наставления Цирусу.

Бегу догонять свою штурмовую группу: впереди тачанки с минометами, сзади телеги с полусотней штурмовиков. Рядом с телегами гигантскими шагами мерит дорогу Горощеня – лихо одноглазое, станковый «гочкис», словно простая винтовка, подпрыгивает у него на плече.

– Горощеня! Почему не на телеге?

– Мне пешшу зручней, вашбродь[16].

– Ну гляди… Кузьма! Лукашина ко мне!

– Которого, вашбродь? – чем хорош Кузьма, всегда под рукой и при этом не мозолит глаза.

– Тимофея.

– Бу-сде! – Миг и верного барабашки след простыл.

Поправляю на плече подарочек от Маннергейма – датский ручник системы Мадсена.

Ага, вот и Тимофей.

– Вызывали, вашбродь?

– Ты скольким вражинам зараз можешь глаза отвести?

– Это смотря на скольки шагах?

– На полусотне шагов?

Тимофей что-то прикидывает про себя: