Эскадрон особого назначения

– Соня! На пол, живо! – ору я что есть силы, толкая девушку вниз и разряжая в чудовищного оборотня весь барабан револьвера.

Стреляю не только я. В зале грохот пальбы, в воздухе повисает резкий кислый дым сгоревшего пороха. Видно, как пули попадают в тело тигра. Вот только демоническому оборотню они, как слону дробины.

– Стрелять серебром! – Николов пытается перекричать пальбу.

Странно, что мой амулет никак не реагирует на демона. А демоническое создание рвется к дверям кабинета.

Выхватываю трофейный вакидзаси и бросаюсь вперед. Успеваю достать противника в последний момент – у самых дверей кабинета.

Магический клинок пробивает шкуру чудовищного создания, входя в мякоть задней лапы.

С диким рычанием тигр разворачивается – чудовищные когти со свистом проносятся в миллиметрах от моей груди, распарывая заемный мундир бедолаги-поручика. Успеваю ткнуть клинком в бок оборотня. Кажется, что скрип, с которым металл скользит по ребрам противника, слышен на всю приемную.

Тигр отступает от меня и двери в кабинет командующего на пару шагов, приседает для прыжка. Всё, мне кранты.

Бах! Бах! Серебряные пули бьют чудовище в правый бок рядом с лапой. Кажется, Николов успел перезарядить свой револьвер противодемоническими пулями.

Жуткий вой боли и рев ярости сотрясает стены. Хромая, тигр-оборотень крутится по залу, пытаясь увернуться от летящих в него пуль, а затем с ревом кидается в окно. Грохот и звон разбитого стекла, и чудовище выскакивает из штаба на улицу.

Вслед ему летят пули, но тварь, петляя зигзагами, словно заяц, стремительно исчезает из виду.

Помогаю подняться с пола Соне. Она в ужасе смотрит на мой располосованный на груди мундир – орденский знак Святого Владимира болтается на одном честном слове.

– Николя, вы целы? Не ранены?

– Чудом.

Из кабинета наконец появляются благо-разумно пересидевшие там всю суету Алексеев с Куропаткиным с револьверами в руках. За окном слышен нарастающий гром. Гроза? Нет… это японские орудия начали свою канонаду.

В приемную из коридора вбегает кто-то из штабных.

– Господа! Японцы перешли в наступление!

Конец второй книги