Эсхатологический оптимизм. Философские размышления

Афины, по Проклу, это бытие и вечность. Им соответствует идентичность, покой, разум, форма. В Атлантиде доминирует время и становление, инаковость, движение, неразумность, материя. Афины пребывают под знаком Единого, мудрости, доблести, чести, верности, красоты. Атлантида стоит на материальной силе, подвижности, инновациях, материальном процветании, массе и объеме.

Укрепляя свое могущество, Атлантида нарушает границы, заходя во внутренние регионы, области Суши, проявляя дерзость (ὕβρις) и осуществляя принцип беспредельности.

В войне Афин и Атлантиды Прокл показывает нам модели двух градов, двух континентов: священного града — теополиса, града богов, идей, духа, вечности и солнечного разума. И титанополиса — града демонов, восставшей материальности, множественности и грубой силы. Мир Анлантиды, как и все в платоническом космосе, непременно имеет свою вертикальную иерархию — только она направлена вниз, в нижний предел материального космоса. Эта атлантическая иерархия — ангелов, даймонов, душ, космических богов — делает ее намного большим, чем просто материя, — а именно, душой, жизнью, только перевернутыми, обратными. У Платона в «Законах» есть место, где говорится о «злой душе мира»[197]. И, может быть, Прокл не стал возражать, если бы мы позволили себе соотнести «благую душу мира» с Афинами, а «злую душу» — с Атлантидой, которая таким образом становится не просто материей, но определенным порядком вещей?

Дерзость (ὕβρις) атлантов следует понимать как результат нисхождения и произошедшего, вследствие ослабления, разделения, а также — как итог соседства с материей. Ведь материя есть воистину бес-предельность и без-образие, почему о соседствующих с ней и, в каком-то смысле, существующих в ней вещах говорят как о «вышедших за пределы дозволенного». Прообраз подобных вещей описывается богословом в самых нелицеприятных выражениях:

«Титаны зломудрые с высокомерным сердцем».

«Путь извне» следует толковать как возмущение сущностей, далеко отстоящих от богов и божественных вещей мира, поскольку «извне» означает не охват извне разных сил, но способ бытия, вышедший за пределы всего неподвижного, невещественного, чистого и объединенного. «Атлантическое море» нужно понимать как саму материю, назовешь ли ты ее бездонной пучиной, или пучиной неподобия, или как угодно еще. Ведь материя принимает именования, относящиеся к худшему ряду начал: беспредельность, тьма, неразумие, безмерность, начало изменения, двоица — подобно тому, как и Атлантическое море получило свое название от Атлантиды. Теперь, перечислив по порядку все эти аналогии, скажем, что худший ряд начал со всеми относящимися к нему более общими и более частными родами характеризуется исхождением, разделением и поворотом к материи; что он проходит сквозь все сущее, принимая в каждом соответствующее обличье и проявляя себя по аналогии в каждой природе — божественной и умозрительной, душевной и телесной[198].

Таким образом символическое толкованием Проклом географических закономерностей, описанных в «Тимее», следует рассматривать как часть его политической философии, основанной на развернутых цепочках аналогий и гомологий. Политика — это поле переменчивого, где есть всегда нечто лучшее, в чем воплощается вечное, высшее и, в конце концов, Единое и Благо, но где присутствует также и худшее, что представляет собой удаление от высшего, Единого и Блага, то есть низшее, материальное и в пределе — хаотическое.

Пространство само по себе в таком представлении не нейтрально, но организовано как система уделов (κλήροι), отражающих структуру идеального космоса, что воплощается в расположении стран, городов и расселении народов. Встреча представителей того или иного города или места, и даже война народа суши с народом моря рассматриваются у Прокла как выражения всеобщих закономерностей, почти во всех случаях принимающих ярко выраженный политический характер.

На самом лучшем месте в политической географии Прокла находятся те, кто лучше всего по своим духовным качествам — греки. А среди греков — либо жители Италии (Великая Греция), либо афиняне (в другой симметрической структуре). Лучшие должны править худшими, следовательно, политическая география является у Прокла эллиноцентричной: в центре ойкумены находится сама Эллада, а на периферии обретаются народы худших серий, которые подчас могут восстать на греков и начать с ними войну (как атланты). Война, у Прокла, представляется не просто войной народов, но и войной мест, войной уделов, и роли в ней распределяются в соответствии с более общими цепочками голомологий и соответствий.