«Если», 2010 № 02

Кривой овоид, который я согнул из вешалки, проник сквозь электромагнитное поле… но не сумел свести его к нулю. Сможет ли настоящий эллипс из какого-нибудь хорошего проводника принести пользу там, где не справился гнутый овал.

Вряд ли мне удастся создать из вешалки точный эллипс. Тут требуется нечто более гибкое, вроде…

Рояльной струны! Шатаясь, я поплелся к роялю Дженни и открыл крышку. Струны были на месте, но, черт побери, мне требовался нож! Или кусачки! Тщательно обшарив свои карманы, я обнаружил единственный более или менее подходящий инструмент — щипчики для ногтей. Я отщипнул струну. С громким звен-н-нь она отскочила с одной стороны, затем я отрезал ее полностью.

Я свернул из струны петлю, соединив концы. В руках у меня оказался ровный замкнутый контур: гибкий круг, который сужался и вытягивался, повинуясь моим движениям. Зазубренные фразы из школьных домашних заданий всплывали на поверхность памяти: сжатый эллипс, удлиненный эллипс, отличительные признаки…

В боевой готовности я повернулся лицом к опасности. Руки, сжимающие струнное кольцо, легко прошли сквозь синий свет. Сияющая аура определенно отступала от петли, отходя прочь до того, как проволока коснется ее. Прищуривая глаза от яркого сияния, я добрался до тумбочки и положил на нее контур, окружив им ключи и сотовый телефон.

По рукам прошла дрожь вибрирующего воздуха — предзнаменование электрического напряжения. Еще один удар наверняка убьет меня. Сияние становилось ярче и разрасталось все шире, несмотря на то, что ключи были окружены эллипсом…

Постойте. Не всякий вытянутый круг есть правильный эллипс. Я подвигал руками, манипулируя границами овала. Петля задрожала и, сохраняя периметр, изменила свои внутренние параметры.

Внезапно ключи завибрировали и… отпрыгнули друг от друга, словно притянутые к двум магнитам с разных сторон. Ключи дрожали в воздухе, словно подвешенные в двух точках внутри проволочной границы. Я бы мог поклясться, что эти две точки были фокусами правильного эллипса. Раздался громкий хлопок, а затем…

Сияние исчезло. Нет, не полностью: два ключа по-прежнему испускали слабый внутренний свет, который я видел и раньше. Зато исчезла грозная синяя аура. И звук льющейся воды. И головная боль.

Апартаменты были разгромлены. Повсюду валялась поломанная мебель, тут и там виднелись следы размокших вещей и горелой электропроводки. Соседи разной степени одетости лежали без сознания или бродили туда-сюда, пошатываясь и в изумлении таращась по сторонам.

Дженни лежала под столом. К счастью, под ним, а не сросшись с ним молекулами. Жива ли, дышит ли? Я подошел и взял ее на руки. Длинные светлые ресницы задрожали, и зеленые глаза — о, эти зеленые глаза — открылись.

— Я пыталась тебе сказать… — выдохнула она, — эллипс, эллипс…

— Параллелограмм, — ответил я и поцеловал ее.

Электрический шок, который я ощутил в этот момент, был очень приятным…

* * *

Каллиган согласился на чистосердечное признание в обмен на юридическую неприкосновенность, после того как он даст — свидетельские показания против своих работодателей — агентства недвижимости Бокса и Кокса, — которые и оказались настоящими виновниками произошедшего. От имени Дженни, своего и всех квартиросъемщиков «Утопии» я подал коллективный иск против домовладельцев.

Собственники дома «Утопия» финансировали уникальный в своем роде эксперимент, который, как они надеялись, навсегда решит проблему жилья в основных мегаполисах мира… и попутно сделает их миллиардерами.

Внутри дома «Утопия» помещен некий электромагнитный генератор, который может модулировать физическое пространство, как передатчик регулирует частоту радиоволн. Апартаменты Дженни, моя квартира и жилища всех остальных квартиросъемщиков имели одно общее свойство: все они занимали одно и то же пространство на восьмом уровне, выходящее окнами на Западную 59-ю улицу. Восемь этажей под нами были заняты генератором расщепления пространственного потока и диагональным подъемником.

Кстати, о подъемнике. Из чего сделаны синие ключи, мы до сих пор не знаем — хозяева не посвящали Каллигана в такие подробности, — но мы обнаружили нечто полезное.

Движущаяся кабинка представляла собой подобие шлюза между нормальной физической реальностью и модулируемым пространством дома «Утопия». Как декомпрессионная шлюзовая камера, которую используют люди, работающие в условиях повышенного атмосферного давления, чтобы их тела приспособились к избыточному давлению на глубине.

Каждый ключ жильца испускал колебания различной частоты — это и была теплая вибрация, которую я заметил. Когда ключ вставляется в отверстие на стене, лифт проходит через пространственный модулятор. Одновременно он постепенно подстраивает молекулы пассажиров к определенной длине волны, приводит их в соответствие с модуляцией каждого ключа и… каждой квартиры.