«Если», 2016 № 01

В первом ангаре Кай увидел голый бетонный пол; тут хорошо укрываться от дождя, но не от холодного порывистого ветра. Три бетонные ступеньки вели к приоткрытой двери в стене. Даже если это крошечный туалет, там все равно будет теплее.

Кай дернул дверь, и та со скрипом отворилась. Пахнуло куревом. Наверное, раньше это была контора. В углу свернулась калачиком женщина. Прикрылась уголком громадного ковра, отодранного от пола. В тусклом свете Кай смотрел на ее распухшее лицо, спутанные волосы, выпученные, пустые, немигающие глаза. Он захлопнул дверь, застонав от отвращения.

Покрываясь мурашками, он спрыгнул со ступенек и выбежал из ангара под жалящий дождь.

Еще два ангара. Спать так близко от мертвого тела Каю не улыбалось, но его бил озноб, и нужно было где-то переждать ночь. Велики ли шансы найти еще один заброшенный дом?

Во втором ангаре тоже имелась дверь, но она вела не в контору, а в душевую. В третьем и последнем ангаре дверей не было, так что Кай вернулся во второй, собрал все обрывки бумаги, какие смог найти, подобрал картонный пакет и укрылся в душевой.

В помещении было влажно и немного пахло высохшей мочой. Все еще дрожа, Кай взял с кулера полрулона туалетной бумаги и стал промокать ею мокрую одежду. Получалось не очень.

Душевая была слишком маленькой, чтобы Кай мог вытянуться в полный рост; он поджал ноги, подложил под голову сплющенный пакет из-под сока, набросал на ноги побольше мусора. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что надо засыпать медленно — ИскИна, который ввел бы его в сон, тут не было.

По Кабуки он скучал почти так же сильно, как по Поли, хотя и совсем не так, как по маме. Он знал, что Кабуки ненастоящий: всего лишь куча чипов, которую запрограммировали, чтобы она говорила приятные вещи и выполняла указания, — но Кабуки был рядом с Каем столько, сколько тот себя помнил.

Кай мерз. Дрожь не прекращалась; сиплое дыхание эхом отражалось от наполовину облицованных стен.

Вспыхнул и погас образ: женщина в соседнем ангаре. Явно замерзла насмерть, может, прошлой ночью. А ведь у нее был ковер.

Сквозь оставленную Каем щель между дверью и косяком свистел сквозняк. С закрытой дверью было бы теплее, но тогда Кай не видел бы даже тонкой полоски серого света. Оставаться в полной темноте он не хотел.

Он не понимал, как это все могло случиться. Неделю назад он лежал в теплой постели; мать подоткнула его одеяло и сказала не тревожиться за папу, который вместе со своей бригадой был меньше чем в сорока милях от них, между Ричмондом и напавшими луйтенами. Назавтра Кай с детьми и стариками уже ехал в автобусе по трассе 1-95[2].

Слезами делу не поможешь, но Кай не мог не заплакать. От собственного хныканья ему становилось только хуже. Что теперь делать? Почему никто не скажет ему, что делать и куда идти? Ты почуял?

Кай заорал и вскочил на ноги. Это не воображение: слова просто пришли, они скребли по его голове, как стальные пальцы скребут по стеклу. Она курила. Зажигалка.

Кай зажал уши ладонями. Его мокрые штаны вдруг стали теплыми, он еле отдавал себе отчет в том, что обмочился. Жечь костер.

Чувство было такое, будто что-то ползает внутри черепа. Кай замер, его била дрожь, он молился, чтобы это не повторилось. Или смерть.

Кай завыл от ужаса. Он не понимал, что с ним происходит. Происходит с тобой. Кай. Замерзнуть.

У Кая зуб на зуб не попадал, его трясло от холода и от страха. Голос не умолкал, он говорил о холоде, о смерти Кая, об огне. Вокруг полно мусора, который можно поджечь, но только чем? Она курильщик. Зажигалка.

Зажигалка — то, что надо. Ты смерть это утро. Так ведь Кай?

Голос о чем-то просил. Кай боялся, что если он не ответит, голос рассердится и что-нибудь с ним сделает. Сведет его с ума, притянет в темное, кошмарное место, туда, где обитает. Что-то с голосом было не так, он был ужасно странный. Слова были будто шероховатые и скребли голову изнутри. Так ведь?

— Нет, я не хочу умирать, — сказал Кай, вздрагивая от собственного голоса, звучавшего в крохотном помещении очень громко. Она курила. Зажигалка.

Может быть, он уже сошел с ума. Ведь так оно и бывает, разве нет? Голоса в голове? Зажигалка. Ее карман.

Кай взвился опять. Ее карман. Внезапно он понял, о чем твердит голос. Она курила. Мертвая женщина курила. Он ведь учуял запах курева, разве нет? Голос говорил, что в ее кармане есть зажигалка. Да.

Он не хотел возвращаться в ту комнату. Она мертва, у нее глаза выпучены… Или ты умереть. Иди.

Кай ногой открыл дверь, выглянул в ангар, готовый увидеть монстра, который припал к полу и ждет его, но в ангаре не было ничего, кроме бетона, теней и завывающего ветра.

Сгорбившись, Кай промаршировал в соседний ангар. Его сердце ушло в пятки. Он поднялся на ступеньки, положил руку на ручку двери, чуть ее повернул.