«Если», 2016 № 03

Зато любители творчества этого фантаста и «Новой волны» в целом получили отличный подарок, закрывающий заметную лакуну в издании наследия Балларда в нашей стране. Теперь остается надеяться, что у издателей дойдут руки и до публикации переводов «Ветра ниоткуда» и «Засухи», чтобы наконец-то завершить выпуск на русском языке его известной «апокалиптической» тетралогии.

Глеб Елисеев

Ханну Райаниеми

ФРАКТАЛЬНЫЙ ПРИНЦ

Пер. с англ. И. Савельевой.

СПб.: Изд-во «Фантастика Книжный Клуб», 2014. 552 с.

(Серия «Science Fiction»)

Тираж 2500 экз.

Постсингулярное будущее трилогии «Квантовый вор» финского фантаста выстроено по законам квантовой механики, криптографии и информатики, а также физики наноразмерных структур, однако автор заходит так далеко, что наука становится неотличима от магии. В земных пустынях бушуют вихри дикого кода, зорко рыщут в поисках добычи дикие джинны, похитители тел, и где-то там таится Сад историй. Восточный антураж «Тысячи и одной ночи» прекрасно подходит к запутанным интригам, затерянным сокровищам и многочисленным историям. Историям о девушке, которая любила монстров, и старце, который так любил жену, что отвернулся от дочери. Историям о верности и предательстве, о борьбе против слуг Соборности и охоте муталибунов за гоголами, о полетах pyx-птиц и нападениях зверей-химер.

Как обычно, Райаниеми пишет сложно, выдавая сведения малыми порциями, чтобы читатели сами собирали пазл, разбираясь в хитросплетениях далекого будущего. Ключевой момент, который обыгрывается во «Фрактальном принце» больше, чем в «Квантовом воре» (первая книга трилогии; третья, «The Causal Angel», на русском языке не выходила), это дуализм разума и материи, который Соборность сводит лишь к информации, используя загрузку сознания, с одной стороны, и фабрикаторы на основе нанотехнологий — с другой. Однако, чтобы похитить разум Основателя, приходится изрядно постараться — проникнуть в малое Царство зоку, вступить в соревнование с гоголами других Основателей, обмануть джиннов и добраться до потерянного аль-Джанна Пушки.

Вновь повествование сплетается из двух сюжетных линий. В первой Жан ле Фламбер, оортианская воительница Миели, корабль «Перхонен» и их хозяйка Пелегрини разыгрывают сложнейшую комбинацию, чтобы выжить в грядущей войне Основателей. Вторая же сюжетная линия, как и в «Квантовом воре», посвящена жителям, но на этот раз не Ублиетта, а Сирра, города на Осколках, последнего человеческого города на Земле. Сирра, где есть необычная женщина Таваддуд, которая носит в сознании часть разума Аксолотля, самого страшного джинна и Отца похитителей тел.

Иван Медведев

Адам Робертс

СТЕКЛЯННЫЙ ДЖЕК

Пер. с англ. Н. Осояну.

М.: ACT, 2016. 544 с.

(Серия: «Звезды научной фантастики»)

Тираж 2500 экз.

Адам Робертс — писатель в России недооцененный. Притом что он является профессором Кембриджского и Лондонского университетов, специалистом как по классической английской литературе, так и современной НФ, на русском языке у него изданы лишь два не лучших дебютных НФ-романа и четыре пародии. И только выход «Стеклянного Джека» позволяет в полной мере оценить его мастерство.

Три части романа — три принципиально разных типа криминальных историй, причем Робертс осознанно начинает с наиболее привычной для читателя. Первая — это современный психологический триллер. Семеро заключенных запихнуты внутрь астероида, где им предстоит прожить следующие 11 лет. У них есть плохонькие инструменты, минимальные запасы на самое первое время и возможность добыть воду и вырастить пищу. Но сколько человек выживет, да и выживут ли они вообще? В замкнутом пространстве в людях быстро просыпаются животные инстинкты…

Вторая часть — классический английский детектив в духе Агаты Кристи. Именно здесь читателю более-менее станет понятно, как устроен мир будущего по Робертсу. Правящие дома, выращивающие наследников методами генной инженерии; слуги под обязательным наркотиком, вызывающим ощущение любви к своим господам, — в тексте очень много «вкусных» фантастических деталей. И после нейтральной в этом отношении первой части все это великолепие обрушивается как снег на голову ничего не ожидающему читателю.

В заключительной трети книги выходит на первый план НФ: уже само преступление фантастически невозможно. Сама история при этом отсылает к рассказам Леблана или Честертона. Меняется окружение, ведь повествование более не привязано к месту преступления. Возрастает число персонажей второго плана. Интрига нарастает… А потом бах — и финал. Резкий, непредсказуемый, оставляющий после себя ощущение недосказанности и висящий в воздухе вопрос «а что же было дальше?!».