Если ангелы падут

Дети забились в волнах — рты разинуты в воплях, глаза расширены ужасом.

Рид наблюдал за ними с вертолета.

Остальные родители цепенели у телеэкранов.

Вот так. Все в считаные секунды.

— Боже мой! Я не могу этому поверить! — разлетелся по всей стране голос одного из телеведущих.

Спустя секунду к лодке слева и справа подлетели два вертолета ФБР, и Келлер был взят на прицел — как раз в тот момент, когда он натужно скидывал с борта цементные блоки.

— Огонь на поражение! — выкрикнул Шоу. — Уничтожить на месте!

Пули градом лупили и по Келлеру, и по лодке. Одна пробила ему бедро, другая хрястнула в плечо, третья оцарапала череп, и он, слетев в воду, скрылся под поверхностью.

Зак, барахтаясь, шало озирался, но не мог поймать взглядом ни Дэнни, ни Габриэлу. Шум, хлопки, всклокоченная пена не давали разглядеть ничего. Вертолеты летали так низко, что можно было до них почти дотронуться…

— Помогите!

В этот миг глыбы жестко дернули его за лодыжку, увлекая вниз, под воду, вместе с Дэнни и Габриэлой… Вода неистово пузырилась, гулко проносясь мимо, наполняя уши, рот… пока сила натяжения не прошла точку, где он перерезал веревку, и та лопнула, высвобождая их троих с шестиметровой глубины.

Келлер оставался прихвачен к блокам и стремительно летел ногами вниз, выстилая свое низвержение кровавыми пузырями. Оглушенный своими ранами, он кренил голову, а его легкие наполнялись водой. Он терял время и сам терялся в нем, глядя вверх, на свет. Там на расплывчатом фоне солнца вырисовывались силуэты детей — невесомые и призрачные, они плыли, взмывая в искрящихся водах.

«Свят, свят, свят…»

Вот и свершилось. Как предначертано Богом.

К небесам, к цветущим небесам.

Один. Двое. Трое.

Три существа, три божественных сущности, вызванные из вечности, каждая из которых скользит, всплывает к небу. И каждый прижимает к груди куски пуповины, что крепили их к нему… блестящая и желтая, она струисто ускользает прочь. Он очень устал, наблюдая, как они восходят с детьми вверх, к солнцу, к Богу.

Отныне он прощен.

И упокоен.

80

Коктейль был клубничный, самый его любимый. Зак Рид приподнялся на больничной койке, чтобы взять его у отца.

— Спасибо, пап.

Мама продолжала гладить ему волосы. После врачебного осмотра она не отходила от него ни на шаг. Снаружи через коридор сидели со своими родителями Дэнни и Габриэла. Оттуда временами доносился смех и бойкое тявканье песика Габриэлы.

— С ребятишками все в порядке, — сказал Энн и Тому один из врачей. — Разумеется, перенесенный шок, истощение, обезвоживание, но это поправимо. Надо, чтобы они нормально отъелись. Так что на данном этапе пицца, бургеры, картошка и коктейли — как раз хорошее лекарство. — Он подмигнул Заку и добавил: — Эту ночь пускай проведут здесь, как следует выспятся. Естественным образом, когда начнет клонить в сон. Ну а если кто-нибудь захочет еще поговорить, то доктор Мартин у нас на связи в любое время.

Врач вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Все ведь будет хорошо, правда? — спросил Зак.

— Конечно, милый. — Мать погладила его по щеке.

Зак отставил коктейль в сторону и закусил губу, переживая о последствиях тех дров, которые наломал. Повелся на обман того психа, поверил его вранью. В голове после всего еще малость плыло. Здорово бы, конечно, порассказывать Джеффу и Горди про те вертолеты, но… надо ли? Хорош герой: сам чуть не утонул. Вспоминать до сих пор страшновато.

Было и еще много всего, не совсем понятного. Та приветливая тетенька-психиатр, доктор Кейт, с которой папа был знаком, сказала, что сможет помочь, когда они еще немного побеседуют. Она, оказывается, знала того гада и обещала ответить на все вопросы, на которые сможет. А еще она умная: даже после их короткого разговора сразу как будто поняла, что с ним происходит. Вообще можно было порадоваться, что все так обернулось, но он все еще побаивался — за маму, за папу. За все. Доктор Кейт хотела, чтобы он поговорил об этом со своими родителями, вот он и начал: «Ну, я сожалею обо всем, что натворил, что убежал от бабушки, сел в минивэн к тому гаду. Я вел себя неправильно и прошу меня извинить».

— Родной мой! — вместо ответа вскрикнула мама и стиснула его в объятиях.

— Сынок, твоей вины ни в чем нет, — улыбнулся отец. — Ты правильно сделал, что мне тогда позвонил. Все отлично.

— Значит, вы на меня не сердитесь?

— Конечно же, нет! — Мама промокнула глаза салфеткой.

Зак присмотрелся к родителям. Они выглядели как-то по-другому: старше, что ли. А еще облегченно, как будто что-то решили.

— Так мы снова будем говорить про совместную жизнь?

— Пожалуй, нет. — Мама, потянувшись, взяла руку папы и, крутя на его пальце обручальное кольцо, с лучистой улыбкой посмотрела на него. — Нам этого теперь не нужно. Все и так наладилось.

— Правда? Значит, мы теперь вернемся в наш дом, вместе? — спросил Зак.

— Да, вместе, — улыбнулась мама.

Зак молча припал к родителям.

— Парнище, хочу открыть тебе один секрет, — заговорщицки улыбнулся папа. — Тебе сегодня из Белого дома будет звонить президент.

— Президент? Да ну!