Если бы

– Здесь автор использует необычный материал на основе масла и своих пигментов, полученных одному ему известным способом. Результат интересный, похож на чеканку, правда? Вот неоднозначная работа... то ли вызов Айвазовскому, то ли плагиат. Но море выписано мастерски. На этой шикарная лессировка, как на работах старинных мастеров. Смотри, как играют краски. Тёплые, живые, пронизанные солнцем! А эта... нет, эту работу я комментировать не буду.

Ускорив шаг, она потянула носом воздух:

– Как здорово пахнет? Дух картин! Внизу не слышен, много людей... Ой, смотри, на той стене "пиросмани", за ними "мунки", дальше импрессионисты – мой конёк – сплошные "ренуары". Но моя любимая картина – лучшая! Сам увидишь. О, давай же скорее! Какой ты медлительный, неужели потолстел? – она бросила на Андрея лукавый взгляд, помня его извечную фобию после ухода из спорта – поправиться.

– А ты такая же, балаболка.

– Да? А у тебя точно, стопроцентное зрение?

– Боишься, не замечу шедевральности твоей картины? – хмыкнул Старков.

– Хуже! Ты путаешь меня с Натали!

Смеясь, Лина остановилась и повернула Андрея лицом к полотну. Будто огромный материк его облепили мушки островов, вроде Бишеп-Рока. Заложив ладони в карманы темно-коричневого костюма тройки со скошенными плечами и заниженной талией, одинокий зритель углубился в созерцание.

– А вот и он, – понизил голос Старков, и обратился на английском к крупному мужчине с серебряными висками в темно-каштановых волосах.

Слушая оксфордское произношение, Лина удивлённо смотрела на Андрея: слишком долго изучала язык, чтобы не уловить мгновенно.

– Мистер Олсен, разрешите представить вам мою... давнюю знакомую, Василину Калетник – талантливого художника, насколько я могу судить о таких вещах...

– Ян Олсен.

Лина вложила руку в протянутую ладонь и поняла, что розовеет под взглядом глубоко посаженных карих глаз.

– Мистер Олсен, генеральный директор "OSGC".

– Рада знакомству, мистер Олсен, – как и все Лина перешла на английский, значительно улучшенный за последние годы. – Что означает аббревиатура "OSGC"? – она взглянула на Андрея.

– Одноименная группа сталелитейных компаний, – ответил Олсен.

– О, ясно, спасибо...

– Мистер Олсен, отлично разбирается в искусстве и большой коллекционер.

– Правда? Планируете пополнить коллекцию?

– Подумываю, – протянул Олсен, скользя по Лине взглядом, подобным тому, каким минуту назад изучал картину.

Она обругала себя за неудачно построенную фразу. Сама виновата, что напросилась на двусмысленность.

– Могу я рассчитывать на вас? – спросил Олсен, цедя слова.

Лина посмотрела в довольно резкое лицо с крупными чертами, сомневаясь, что верно понимает. Отточенное произношение и словарный запас оказались бессильны. Она ограничилась кивком, разглядывая носки его квадратных туфель.

Под скошенным потолком витали отголоски смеха и музыки с нижних этажей. Молчание затягивалось. Чувствуя неприятную паузу спиной, Лина взглянула на Андрея. Старков интересовался узкой этажеркой из кованой латуни, пробуя пальцем узор. Олсен вернулся к прерванному созерцанию, словно остался один.

Сделав шаг в сторону, она тихонько потянула Андрея за рукав.

– Что вы думаете об этой картине? – повернул лицо Олсен.

– Я? Я думаю, она бесподобна, – пробормотала Лина, и вдруг прорвалась сдерживаемая досада:

– Если вам, правда, интересно моё мнение – это лучшая работа выставки! Она заслуживает, чтобы её перенесли вниз и установили на самое почётное место!

– Вы правы, – задумчиво протянул Олсен. – Мне нравятся эти формы: грубые и простые; противоречивые тени и полутона, словно форма опережает смысл. Что, по-вашему, хотел донести художник? Желает он нас поразить?

– Не думаю.

Лина взглянула на размытые прерванные линии, неуклюжие мазки, наваленные один на другой, небрежно выведенные дрожащей рукой. Совершенство в безобразии. В сердце кольнуло. Как тонка грань между хаосом и порядком, красотой и уродством. И как легко одно, подменить другим. Иногда казалось, что никакой грани вовсе нет, и становилось одновременно восхитительно легко и страшно.

– Художник писал по памяти. Он слепой, – автоматически произнесла она.

– Вот как, – Олсен отошёл на шаг, изменив угол обзора. – Возможно мне стоит купить её?

– Я думаю, вы уже приняли решение, – негромко произнесла она.

– Вы правы.

– Пф! – оторвался от своего занятия Старков, поднимая голову: – Теперь я понимаю, что значит говорить на одном языке! Вы звучите абсолютно непонятно для непосвящённых – ни на английском, ни на русском!

Лина виновато посмотрела на Андрея, забыв о его присутствии.

– Твой друг покупает картину.

– Ясно. Выгодное вложение? – Старков вскинул брови, но она только пожала плечами; он перевёл взгляд на Олсена.

– Несомненно, – тихо проговорил он.

Со стороны парадной лестницы приближалась группа людей. Поддерживая под локоть сутулую китаянку в красном пиджаке, Новицкий заметил Лину. Руководитель нахмурился, сделал знак присоединиться.

Она извинилась перед Олсеном, быстро условилась с Андреем встретиться позже, когда Ян пригласил на обед.

– Что скажете, молодые люди? – лениво проговорил он.