Если бы я не был русским

— А что криминального вы находите в «Союзе»? — подал голос молчавший до этого чёрный красногалстучник.

— Да это же компания тупоголовых жидоморов, недоношенных интеллигентов, — Серафим посмотрел на своего приятеля, — и неполовозрелых малолетних садистов, которые за модную куртку убьют трёх прохожих, да ещё выколют им глаза.

— Напрасно вы так судите о единственной, — он подчеркнул это слово, — организации, способной возродить прогнившую и морально дезорганизованную Россию. Я сам член «Союза» и рад тому, что друг ваш уже не ваш, а наш, и мы оба прекрасно понимаем цели и задачи, стоящие перед нами, а вот вы…

— Да чёрт с вами, — пробормотал Серафим устало. — Но столько лет ты был похож на человека и должен благодарить судьбу за тех двух несчастных…

— Дефективные сучки, — прервал Серафима бывший приятель, — …что дали тебе возможность почувствовать себя хоть раз не животным.

— Ты сам дефективный кретин, — вновь прервал его бывший друг, — лицемерный прелюбодей и подвальный интеллигент. Хочешь всю жизнь просидеть в подвале? Что ты такого сделал для своего собственного блага, для народа и что вообще можешь сделать?

— А пошел ты… — дал Серафим универсальный ответ всех времён и народов, единственно возможный в подобных ситуациях, и хотел было действительно пойти в свой подвал, как за случайно слишком резко оттолкнутой рукой приятеля разгорелась ссора, а потом и драка. Они опрокинули стол с посудой, разметали стулья вокруг. Приятель Серафима, схлопотавший от него в челюсть, упал на женщину в вечернем платье и разорвал его, цепляясь за него в паденьи. Красногалстучник привёл вышибалу, и тот вырубил подвального забияку в две минуты, как Серафим ни защищался стулом и десертным ножом.

В «ментовке» этим двоим хотели было добавить, как и Серафиму, получившему чем-то свинцово-резиновым по почкам, но красногалстучный шепнул на ухо дюжему специалисту по импотенциям, и тот увёл их с глаз долой, а точнее на свободу. Серафиму дали пятнадцать суток, которые он и провёл в приятном обществе алкашей и проституток, то подметая окурки возле «ментовки», то сгружая какой-то хлам на стройке или там же ковыряя лопатой в жидком цементе.

Подвал

Подвал, в котором Серафим тренировался в стрельбе из малокалиберного пистолета, находился возле школы. В ней когда-то давно Серафим учился. Потом забыл о ней, потом ограбил, и вот теперь опять здесь. Сначала о подвале, потом об ограблении. Да, да, я не ошибся. Отныне Серафим вступил в некоторые противоречия с законами российской импер… пардон, федерации.

Подвалом, на языке школьников называлось бывшее бомбоубежище, протянувшееся между школой и соседствующим с ней сумасшедшим домом. Подвал имел три этажа, и верхний из них школьники из шалопайствующих посещали сравнительно часто, хотя и не без душевного трепета, т. к. бытовали россказни о сбежавших из «дурки» и прячущихся в кромешной темноте «психах». Но 2-й и 3-й нижние этажи не посещались никем. Деревянные лестничные пролёты, ведущие туда, подгнили и опали вниз, а по бетонным гладким стенам спускаться не было ни возможности, ни желания. Правда, некоторые отчаянные лгуны сочиняли истории о драматичном посещении 2-го и даже 3-го этажа с помощью верёвочной лестницы, но на просьбы показать лестницу реагировали заторможенно, вяло, а потом и вовсе стушёвывались.

Серафим вспомнил о подвале в связи со школой, которую извлёк из банка памяти, медитируя над проблемой оружия. Как известно, всем нормальным и не вполне нормальным людям в пределах России с 1917 года стало очень туго с легальной, а также нелегальной продажей револьверов Смит & Вессон, автоматов Калашникова, фаустпатронов, гранатомётов, ПТУРСов и прочей экипировкой настоящих мужчин, чем мы выгодно отличаемся от деморализованных страхом насилия и духом делячества разных там америк, германий и промафиоженных италий. С другой стороны, если вдуматься в проблему оружия как следует, мы обнаружим, что в нашей стране существует явное неравенство по признаку владения производительными мощностями. Преступник всегда вооружён, это — аксиома. На то он и преступник. К тому же он тренирован владеть ножом, револьвером или ПТУРСом. А мы, простые обыватели коммунальных или однокомнатных квартир? Мы безоружны, не тренированны и боимся не только преступника, но и хранения при себе приспособлений и агрегатов, способных оградить нас от хамства, шантажа или насилия. Тут мы явно проигрываем перед Западом, где, по слухам, тщедушный обыватель может защитить себя от целой банды «ангелов ада» или распоясавшейся шпаны всего-навсего одним пулемётом или ящиком гранат.