Если бы я не встретила тебя

Странно, что старая добрая застенчивость играла такую ключевую роль в этом бардаке. На фоне уничтожения любви и надежды кому какое дело до глупости? И все же.

Эмили

НЕТ! Ни на минуту, Л. Я думала, что у него кризис среднего возраста и, как только он купит себе акустическую систему, не разберется с функцией мультирума и, может, по-быстрому перепихнется с какой-нибудь девкой из фитнес-клуба с эпиляцией зоны бикини в форме бокала для мартини, он сразу приползет назад. Беременна? Серьезно? Ты в порядке?

Лори

Да кое-как, честно говоря. Представляешь, мне же еще с ним работать?!! Наверное, в прошлой жизни я была диктатором, устроившим геноцид, чтобы заслужить такое. Или одной из тех, кто ставит сумку на соседнее сиденье в общественном транспорте в час пик.

Помимо всего прочего, назад пути нет. С приближающейся ответственностью Дэн не найдет новую работу, про его болтовню насчет пересмотра своих карьерных решений можно забыть. Результат налицо. А если уйдет Лори – да и с чего бы, собственно? – по правилам поиска работы в определенном радиусе и за определенный промежуток времени ей придется либо устроиться в крошечную фирму к черту на рога, либо продать дом и вовсе уехать из Манчестера. Погодите, а еще можно продать дом Дэну и Меган! Она вздернула подбородок, бросая вызов боли, которую почувствовала при одной мысли об этом, и увидела свое отражение в оконном стекле. В этой нехарактерной для себя худобе и усталости она вдруг ясно увидела свою мать.

Эмили

Повторяй за мной: «Я этого не заслуживаю». Я подъеду как можно скорее. Можно позвонить Дэну и сказать, что он кусок дерьма? Не хочу, чтобы из-за всего этого мы еще и пренебрегали должными формальностями.

Лори усмехнулась, глядя на экран телефона. Лучшие друзья знают, что юмор всегда приветствуется и очень необходим.

Лори

Я только за xxx

Мысль об этом немного подбодрила Лори, пока ей не понадобилось проверить кое-что на стенде в криминальном отделе, и когда она туда вошла, вся комната погрузилась в благоговейную тишину.

Лори забыла, зачем пришла, безучастно уставилась на слова, написанные маркером, которые вдруг превратились в голубые закорючки, и вернулась к себе, думая, не придется ли ей все-таки искать другую работу, несмотря ни на что.

День, который, по мнению Лори, затянулся на несколько месяцев, наконец-то подошел к концу, и Лори поднялась, как только пришло время уходить, надеясь сделать это как можно незаметнее. Ее перехватила Керри, свирепая личная секретарша Солтера. Керри – крашеная блондинка, сорока с чем-то лет, держалась так, будто была матриархом из кухонной драмы 1960-х: леопардовая шкура, вечный окурок во рту и красная сумка из кожзама. Может, Лори она бы и понравилась, если бы не была конченой стервой.

– Лори. Я хочу, чтобы ты знала. Мы все согласились…

Лори напрягла мышцы живота в ожидании неизбежной чуши о солидарности. Без сомнения, Дэну они скажут то же самое.

– Ты гораздо привлекательнее Меган Муни. Она похожа на принца Гарри в платье.

– О, спасибо, – сказала Лори, не понимая, что от нее вообще ожидали услышать. Керри приводила ее в ужас.

– Лори! Тебе звонят! – сказала Ди, высовываясь из офисной двери, и Лори пришлось подавить раздражение от того, что кто-то, грубо говоря, просто взял и перехватил ее на пороге в пальто.

– Здравствуйте, миссис Уоткинсон? – сказал пожилой мужской голос с акцентом, когда она взяла трубку у Ди.

– Мисс, – ответила Лори, – или миз[21].

– Это мистер Атвал из «Атвал Ньюс». Этот парень, Дули-були, который меня ударил, – вы были его адвокатом сегодня?

У Лори сердце упало еще глубже. Она редко получала такие дерьмограммы от жертв своих подзащитных отчасти потому, что серьезные дела, с которыми она имела дело, обычно направляли в Королевский суд. Объяснить кому-то, почему ты сделала все возможное, чтобы минимизировать результат их страданий и представить людей, которые их причинили, в наилучшем свете, было чрезвычайно неприятно. Лори не считала, что она не права, но в такие моменты этого не чувствовала.

О боже. Не сегодня, Сатана. Она сделала глубокий вдох и приготовилась к оправданию своей роли в справедливом и открытом судебном процессе.

– Да?