Если бы (СИ)

Адель, гордая собой донельзя, в общем-то рассчитывала на продолжение банкета, поэтому она страшно удивилась, когда Салазар застегнул брюки.

— А теперь, крошка моя, — обратился он к своей наследнице, поглаживая ее разрумянившуюся щеку, — я совершу то, что хотел изначально.

— Залюбить меня до изнеможения?

— Нет, новая мысль появилась у меня чуть позже…

— Когда?

— Когда ты сняла мой ремень.

Что-то мефистофельское проявилось в чертах Салазара. Его глаза действительно темнели от возбуждения, а черные с серебристой проседью волосы слегка растрепались, но Адель не обратила внимания на неуловимое изменение в его облике.

— Что же тебя остановило? — продолжала улыбаться она, слизывая белесую влагу с губ.

— Ты слишком сексуальна. Мне нужна была разрядка.

Салазар повернулся к девушке спиной и освободил центр полукруглого зала: он отодвинул письменный стол, два кресла и диван ближе к стенам, а в середине вместо них наколдовал широкую кровать, на которой спокойно бы уместились четыре человека.

— Подожди меня, — велел он, оставив на губах вставшей на ноги Адели поцелуй, и отошел. Он скрылся за дверью, что расположилась рядом с камином и вела в коридор, откуда можно было попасть в другие комнаты.

Пока Салазар отсутствовал, Адель бегло осмотрела полукруглый зал, в котором провела столько волнительных часов. Здесь она впервые встретила легендарного основателя, что просидел в заточении много веков, здесь он читал ей пространные лекции и передавал житейские мудрости, здесь он обучал ее дуэльному искусству и здесь же они ругались, шипели друг на друга… И здесь, наконец, он ее…

Адель судорожно вздохнула, и боясь, и предвкушая дальнейшего. На нетвердых ногах дошла до кровати и потрогала черное совсем легкое покрывало. Известно, почему он выбрал черное, тут даже гадать не надо: на таком фоне бледное тело девушки будет мерцать белизной и свежестью.

Слизерин вернулся скоро. Видно, принял душ. Не сказав ни слова, он стал прибирать зал. А его наследница, пока он поднимал с пола раскиданные вещи, села на мягкую, пышную постель с горой подушек. Дыхание снова стало рваным, она как заколдованная следила за своим любовником. Приземистый, с узкими плечами, впалой грудью и сильной шеей — снаружи весь такой же крепкий, как внутри. Рука сама потянулась к ноющему от неудовлетворенности, влажному естеству. От своего бесстыдства Адель заводилась еще больше. В общем-то, ей никогда не была присуща скромность. Ни раскаяния, ни чувства вины не появлялось в душе, хотя иногда она пугалась: Адели казалось, что Салазар по-настоящему околдовал ее чем-то. Иначе как можно испытывать подобную страсть к несгибаемому, злому и коварному колдуну? Но, следя за ним, за его уверенными отточенными движениями, Адель снова и снова восхищалась им.

Как он хорош! При не очень привлекательных чертах лица, при ничем не выделяющей фигуре вид Салазара, стоящего в одних брюках, взмокшего, удовлетворенного, будоражил и так горячую кровь. Адель готова была полностью подчиниться ему, лишь бы он оставался сейчас рядом, касался ее своей рукой.

Она невольно сравнила Салазара с Северусом. Имена созвучны, и характеры похожи, но как разнятся впечатления от близости! Снейп хоть и являлся мужчиной не менее сильным и волевым, чем Салазар, но к Адели он питал чистейшую нежность и самую благородную любовь, а потому никогда не был в постели столь же категоричен, как Салазар, он не утверждал своего диктата, не подавлял волю любимой. А вот Слизерин…

Маг, не обращая внимания на свою обворожительную любовницу, тем временем приводил в порядок помещение. Ему хотелось, чтобы ничто не мешало в дальнейшем. И поэтому камин по мановению палочки потух, треск догорающих поленьев затих, столик и одно кресло придвинулись ближе к кровати, а диван и другое кресло отправились в дальний угол. Так стало комфортнее.

Закончив с обстановкой, Салазар, умывшийся и освежившийся, налил себе вина. И тут услышал сдерживаемые, слегка приглушенные стоны. Оглянувшись, он усмехнулся, ибо Адель, устроившись на кровати, вовсю ласкала себя: широко разведя ноги и ерзая, она потирала лоно сквозь ткань трусиков, а другой ладошкой мяла грудь. Покрывало смялось, волнами разошлось вокруг изящного стана, которое, действительно, будто бы светилось. Недолго Салазар с алчной улыбкой любовался девушкой: до тех пор, пока с ее губ не начали срываться особые стоны, вернее, пока они не стали различимы.

— Салазар, ох… Салазар… — пришептывала Адель, облизываясь и жмуря глазки. Ее животик поднимался в такт с дыханием, а волосы беспорядочно упали на лицо. Она была пленительна.

Маг залпом опустошил бокал вина и взял палочку, оставленную на столе. Но Адель этого не заметила, конечно. Она увлечена собой.

— Я здесь, девочка моя, — отозвался Салазар. Адель удовлетворенно охнула и приоткрыла глаза.

— Салазар, пожалуйста… ты мне нужен…

— Терпение… — прошелестел маг многообещающим тоном, от звука которого у Адель свело внизу едва ли не боли. — Повернись на живот.