Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре

В середине 1980-х годов ко мне обратились представители HDB с предложением принять участие в инициированной ими программе по изучению свежих идей для новых небольших городов, многие из которых они считали однообразными и лишенными характера. HDB предлагал, чтобы я взялся за проект и привлек к сотрудничеству Высшую школу дизайна – студентов из Сингапура, обучавшихся в Гарварде. (Одним из этих студентов был Фан Сю Ленг, в наши дни главный градостроитель в URA.) Мы работали в Бостоне несколько месяцев над планом нового прибрежного города Симпанг, рассчитанного на 125 000 жителей, а потом поехали в Сингапур, чтобы представить план HDB. Главным нововведением было то, что вместо одного типа зданий – повторяющихся двадцатиэтажных домов, похожих на плиты и обращенных друг к другу так, будто готовятся вступить в противоборство (преобладающая в то время модель), – мы представили здания нескольких типов, как высотные, так и среднеэтажные. Средне-этажные здания создавали свободное пространство между более высокими башнями. Вдоль берега располагался отдельный тип зданий – многоквартирные башни, соединенные в верхней части мостами, как гигантские акведуки. Прибрежные постройки были спроектированы таким образом, чтобы создать большие «окна города» и не загораживать зданиям, находящимся за ними, вид на море. Весь план обеспечивал воздушность, легкость – город не выглядел перенаселенным и перегруженным. Всем хватало света, а также имелся открытый обзор и доступ к озелененным территориям.

Первой реакцией на презентацию было недоверие. HDB сочли, что эффекты будут достигаться за счет жилой плотности, к которой предъявлялись определенные требования. Я заверил, что мы выходим на нужные показатели. Понадобилось несколько дней, чтобы побороть скептицизм: для этой задачи привлекли двух молодых архитекторов, которые, выполнив измерения и вычисления, подтвердили мои слова. В конце концов образ мышления того времени взял верх: план оказался для HDB слишком нетрадиционным и рискованным. Его отложили до лучших времен.

Но вернемся к Шелдону Адельсону. Это был очень упрямый человек. Его способность воспринимать картину целиком – сверхъестественное понимание того, какие силы задействованы, – не умаляла его навязчивую страсть к мелочам. Я отчетливо слышал его безапелляционные заявления, пусть и смягченные дипломатическим языком посредников. Вот адресованное мне электронное письмо от одного из компаньонов Адельсона, в котором тот рассказывает о только что состоявшемся разговоре: «На этот раз его привели в бешенство гостиничные номера, которые он возненавидел и спрашивал: “Кто это спроектировал?”» Однажды Адельсон прислал нам требование насчет эскалаторов – по какой-то причине они должны быть параллельны игорным столам в казино. Позднее, когда уже вот-вот должно было состояться открытие Marina Bay Sands, Адельсон приехал и начал вымерять рулеткой расстояние между столами в казино. У него имелась теория, что между столами существует оптимальное расстояние, не больше и не меньше, и если появились дополнительные 7,5 см, то вы впустую расходуете пространство. Адельсон также посчитал число кабинок в уборной и измерил расстояние между ними.

С застройщиком Шелдоном Адельсоном и его женой Мириам во время рассмотрения модели Marina Bay Sands в Сингапуре, 2008 г.

Я еще не скоро забуду 15-часовой перелет на частном Boeing 747 Адельсона, когда я показывал ему планы Marina Bay Sands. (Потом он сменил самолет на Airbus, что дало ему возможность совершать беспосадочный перелет из Лас-Вегаса в Сингапур.) Я начал понимать, что Адельсон не всегда получал всю информацию о ходе проектирования, а это могло иметь негативные последствия, поэтому в полете мы заново просматривали и обсуждали детали. Нас было четверо: Шелдон, его жена Мириам, Роб Голдстайн, в то время вице-президент (а теперь председатель совета директоров и исполнительный директор) компании Шелдона Las Vegas Sands, и я. В самолете был салон, столовая и спальня хозяина. Мы с Робом размещались в детской спальне. В задней части самолета находились около 20 охранников, помощники и повара. Обстановка была сюрреалистичной. Этот борт прежде использовался для элитного обслуживания в Бахрейне и Брунее, и в нем сохранился оригинальный декор. Все было покрыто позолотой, вплоть до кранов в ванных комнатах.

Я знаю, что мои взаимоотношения с Шелдоном парадоксальны. И все же он дал мне возможность разработать один из самых значимых проектов в моей карьере, который оказался культовым. Это также самый выгодный архитектурный проект из когда-либо построенных, ежемесячный доход которого в допандемийный период составлял $100 млн из года в год и сейчас возвращается к прежнему уровню. Причем доход приносит не только казино, но и отель, магазины и конференц-центр. Правительство Сингапура охотно разделяет успех.

* * *