Если бы ты был здесь

– Звучит еще более безумно, – бормочу я.

– Безумнее, чем заниматься воображаемым сексом с воображаемым другом?

– Заткнись! – шиплю я, хотя никто, кроме меня, его не слышит.

– Итак, вопрос на миллион долларов: ты рассказала Финну о своей, скажем так, внеклассной экскурсии?

– Он считает, что мои сны спровоцированы ковидом, успокоительным и ИВЛ.

– Если это было реальным… – Ронди замолкает и после паузы продолжает: – пусть и для тебя одной, ему стоит знать.

Я потираю тыльной стороной ладони переносицу, в которой внезапно вспыхивает тупая боль.

– Да мы и не видимся совсем. Он работает почти круглосуточно, а ко мне не пускают посетителей. Я чувствую себя прокаженной. Я едва стою на ногах. Я так давно не принимала душ, что уже даже не помню, когда делала это в последний раз. И, судя по моему опыту натягивания на себя одежды, о бюстгальтерах мне придется забыть. Я так устаю от терапии, что мой разум начинает ходить по кругу, и я не могу вспомнить, что реально, а что нет. И тогда я впадаю в панику. – Я судорожно выдыхаю. – Мне нужно отвлечься.

– Девочка моя, – отвечает Родни, – у меня для тебя есть два слова: «Король тигров».

Второй день в реабилитационном центре.

1. Я наконец успешно справляюсь с задачей надеть носки и ботинки.

2. Си-эн-эн сообщает, что восемьдесят процентов людей на ИВЛ скончались, не приходя в сознание.

Я активно борюсь со своим телом. Мой разум четко сфокусирован на таких вещах, как подъем и равновесие. Однако мои мышцы не говорят на этом языке. Как и любой другой диссонанс, это страшно утомляет. Единственный плюс в столь напряженной работе днем – отсутствие сил сопротивляться сонливости ночью. Она накрывает меня с головой, а дикая усталость не позволяет мне видеть сны.

Конечно, быть может, причина, по которой я засыпаю здесь в мгновение ока, в отличие от отделения реанимации и интенсивной терапии, заключается в Мэгги. Каждое утро она появляется в моей палате с новым орудием пытки. Возможно, я по-прежнему не верю в ее двухнедельный прогноз, но верю, что она способна вернуть меня в реальный мир.

На третий день моей реабилитации эрготерапевт Ви наблюдает за тем, как я изо всех сил пытаюсь выдавить пасту на зубную щетку. Прежде я делала это автоматически, но теперь данное занятие требует от меня огромной сосредоточенности. Я заканчиваю чистить зубы как раз в тот момент, когда в палату входит Мэгги. Она держит в руках странную приземистую коробку, которую ставит в углу комнаты.

– Время стоять, – заявляет Мэгги.

Она оглядывается, останавливает свой взгляд на ходунках, которые принесла для вчерашних занятий, и кладет их на край моей кровати.

– Давайте поближе познакомимся с Полом, – предлагает она.

– Элис, – поправляю ее я.

Мы спорили о том, как лучше называть ходунки, потому что с их помощью я не хожу, а стою.

Я свешиваю ноги с кровати, а дальше все происходит почти на автомате. Мэгги обматывает меня ремнем и ждет, пока не убедится, что голова у меня не кружится, после чего помогает мне подвинуться к краю кровати. Я стою целых тридцать секунд, и мои ноги даже не думают предательски дрожать.

Я поднимаю взгляд на Мэгги и расплываюсь в улыбке.

– Что ж, несите их сюда, – бросаю я ей вызов.

– Что вы сказали, когда вы только попали в наш центр? Что вам хотелось сделать?

– Выписаться отсюда.

– И что вам сказала я? Что вы должны научиться делать в первую очередь?

Оказывается, Ви не ушла, а занялась коробкой, которую принесла Мэгги, перетащив в кошачий уголок для моих ходунков по имени Элис.

Ви поднимает крышку коробки, и я понимаю, что это ночной горшок.

– Та-да! – радостно восклицает Мэгги.

Четвертый день реабилитации.

1. Я самостоятельно пересаживаюсь в кресло-каталку с кровати.

2. Я въезжаю на нем в ванную и чищу зубы.

3. Я так устаю, что, недочистив зубы, кладу голову на столешницу и засыпаю.

4. В таком положении меня находит медсестра, которая пришла сообщить, что мой тест на ковид наконец дал отрицательный результат.

Поскольку у меня больше нет ковида, Мэгги велит мне заниматься физиотерапией в спортзале. Она вкатывает меня на кресле-каталке в большое помещение, где несколько пациентов занимаются с своими физиотерапевтами. Зрелище повергает меня в шок – крайне непривычно видеть стольких людей в одном месте после многих дней, проведенных почти в полной изоляции. Интересно, кто из этих пациентов переболел ковидом?

Мэгги помогает мне опуститься на коврик и принимается двигать моими руками и ногами, оценивая работу суставов и силу мышц и с пристрастием расспрашивая меня о моих жилищных условиях. Живет ли в квартире кто-нибудь, кто мог бы постоянно находиться рядом с вами? Есть ли в вашем доме лифт? Сколько шагов от лифта до двери вашей квартиры? Есть ли в ней ковры или коврики? Ступеньки?