Если бы ты любила мечтать...(СИ)

Ещё один пластунский маневр по дивану, и у тебя в руках небольшой бумажный пакет со смутно знакомым логотипом.

— Это мне? Серьёзно?! — восторг позорным бульканьем рвётся изнутри.

— Открывай… — подбадривает тебя Чонгук, а сам раскладывает по тарелкам закуски. Чисто по-мужски берет на себя подготовку мизансцены вечера.

Кто не любит подарки? Все их любят, особенно глупые, молоденькие девчонки, получившие их от парней. Ты закусываешь в ажиотаже губы и заглядываешь внутрь. Тянешь оттуда тёмный ком сложенной ткани, развернувшийся в руках в… шапку. Незабвенный грибочек с металлическим карабином и длинным двойным шнурком — расправляешь его, разглаживаешь смятые борта.

В голове заканчиваются слова. Почему Чонгук такой… замечательный? Такими темпами, не успев моргнуть, влюбишься. Брысь, прогоняешь мысль — предательницу. Последние остатки разумности ещё с тобой.

Вскидываешь намокшие от чувств ресницы. Чонгук выглядит жуликовато. Довольно усмехается — хитрая лыба цветёт на красивых аккуратных губах. Ты кожей чувствуешь какой-то подвох. И чутьё тебя не подводит.

— Я её не носил, она новая, так что для твоих фетишистских планов не подойдет… — он пытается удержать на лице серьёзную мину, мол, а что я, я ничего — без намёков. Но, в итоге, его слова перемежаются с диким ржачем: — Но здесь есть шнурки. А я никак не забуду одну из русских народных шуток про «жеребца» и «покататься»!

Памятливый чертяка хохочет, спрятав лицо в ладони. Сквозь смех, нет-нет, и поглядывает через расставленные пальцы на тебя. Ты растерянно моргаешь, раздумывая, обидеться или нет. А потом тоже смеёшься, махнув рукой.

— Окей, окей, ответ засчитан… — усмехаешься, с удовольствием наблюдая за весельем Чонгука.

Он итак красив, как Боженька, а когда смеётся — ярко и искренне — от него глаз не отвести.Цветущая пылкая красота парня не может оставить тебя равнодушной, и мысли разлетаются как юркие птички от каждого мужского взгляда. Какая обида? Главное, пусть Чонгук смеётся не переставая. И не важно, что, в общем и в целом, он смеётся над твоими двусмысленными шутками.

— Ты можешь посмотреть внутрь шапки… — говорит Чонгук, отвеселившись. Остатки смеха трансформируются в усмешку, смутившую тебя неожиданной нежностью.

— А там что? —  заглядываешь в шапочное нутро.

Мама дорогая! Задыхаешься от ужаса и восхищения. Сердце пускается вскачь, разгоняя по венам экстаз. Пальцы гладят вышитые белые буковки JK вдоль внутреннего шва.

— Это как?.. Почему?.. Ты сам?.. — бессвязные слова слетают с губ. Ты позорно счастливая, позорно не можешь сей факт скрыть. И очень стыдно за пузырьки глупого бабского удовольствия, бурлящие в крови некстати.

— Конечно сам. Там делов — две буквы! — гордо бьёт себя в грудь Чонгук. — Я умею всё!

Органы внутри тебя взбалтываются и переставляются местами. Не влюбиться, ну же! Установка «не влюбиться» трещит по швам, караул! Ты сцепляешь пальцы в замок, скребёшь ногтями по коже, в надежде очухаться, а потом задумчиво выдаёшь:

— И песни Ленинграда нашёл? Под соджу поорать их самое то.

Чонгук усмехается и протягивает тебе рюмку:

— Когда я говорю «умею всё», именно это и имею в виду…

*ханчи — корейский меч;

*противостояние Земли и Марса — Марс находится максимально близко от Земли.

корейский возраст, Чонгуку 21 год.

====== Долгожданная встреча, Pt. 4 ======

— Пчему я никгда не ходла в краоке? Пчему я нкогда не орла псни Леннгрда? Нт, пдждите, пчему я нкогда их не слушла? — хрипишь ты сорванным горлом, половину гласных теряешь на языке.

— Потому что Бетховен посвятил свою… ик… песню… Нет, не песню. Симфонию… Бонапарту… — вещают в ответ голосом не намного трезвее, но ещё певуче-нежным.

Чего? Рассеянно смотришь по сторонам. С твоим восприятием что-то не то. Мягкие интонации слышишь. Нежные нотки голоса слышишь. Но совсем не догоняешь смысл слов.

«Но какой же голосище, а… Тренированный чёрт», — хихикаешь и от усердия заваливаешься на спинку дивана.

Тяжёлая голова не хочет держаться на шее, болтается, как большой бутон на тонком стебельке. Ты укладываешь её на изголовье и смеживаешь веки.

Так вот. Чонгук сегодня столько пел, а голос ни разу не охрип — звучит божественно, сказочно.

Сегодня только для тебя.

Стоп-стоп-стоп. Смутное волнение заставляет поёрзать на диване. Прочь подобные мысли, которые рано или поздно лишат спокойствия. Лучше попробовать вникнуть в смысл его слов.

Ты приоткрываешь один глаз и скашиваешь его на Чонгука. Тот пьяненький — румяный и улыбчивый. Столько болтает: комментирует всё, что ест, а самые бурные восторги посвящает блюдам со свининой. А ещё рубает, как в последний раз — молоденький айдол оказался с богатырским аппетитом. Ест, страдает и в промежутках сокрушается, что когда выпьет, не может остановиться. И хлопает себя по железной плоскости пресса, где, по его мнению, округлился наетый живот.