Если честно

Я мучительно старался придумать, что бы такого максимально необидного ей ответить на ее халтуру. В итоге я не придумал ничего лучше, кроме как сказать ей, что верю, будто ее заставили так меня подвести некие неизвестные мне серьезные обстоятельства, возможно, личного характера, и что я все понимал и прощал ее за это. Затем мне пришло в голову как следует проанализировать ее письмо, надеясь найти в нем подсказки на тему того, на какую мою реакцию она надеялась, когда его писала. Она не сознавалась в своей промашке, не извинялась, не искала оправдания и не пускалась в объяснения причин, по которым так вышло; нет – она, по сути, непрямо просила меня не обращать внимания на ее халтуру. Опять же, сам тот факт, что она все же прислала письмо, а не исчезла без следа, означал, что она, вероятно, хотела сохранить наши отношения. Я пришел к выводу, что она отправила мне хоть что-то, чтобы дать возможность нам обоим сделать вид, что она сдала то, что обещала. От меня, соответственно, требовалось сказать, что мне понравилась ее работа. Так она убедила бы себя саму в том, что все сделала правильно, или, по крайней мере, в том, что ее оплошность не возымела серьезных последствий. Столь незнакомый мне и радикальный метод сглаживания предательства меня впечатлил; мне не терпелось узнать, что будет дальше, после того, как я проглочу наживку.

В ответном письме я поблагодарил ее за то, что все же уложилась в срок, и похвалил за хорошую работу. Она, в свою очередь, ответила без капли негатива или смятения. Вскоре мы уже вовсю тусовались вместе, как ни в чем не бывало. Естественно, я не имел понятия о том, что она на самом деле думала и как относилась к произошедшему[81], однако факт был налицо: человек, который отвернулся бы от меня и возненавидел за прежнее мое поведение, остался теперь моим другом. Эксперимент завершился успешно.

Разумеется, я твердо решил никогда больше не рассчитывать на помощь этой девушки, но знал по опыту, что, сообщив прямым текстом о новой границе в отношениях, только наживу себе в ее лице нового заклятого врага. Вместо этого мне пришла в голову гениальная идея: провести эту черту у себя в голове, а ей об этом не говорить. Так я дописал в свой список еще одно правило:

✓ Продолжай устанавливать границы, как и прежде, но делай это тайно.

Эти правила спасли мои отношения почти со всеми оставшимися друзьями и знакомыми. Теперь, когда я покупал для кого-то дорогой билет на концерт, а в последнюю минуту этот человек писал мне, что не сможет прийти, я просто отвечал, что мне самому нездоровилось и что я уже собирался звонить сам. Так этот человек не мог узнать, что я установил в своей голове новую границу наших отношений. Даже если он замечал, что я после того случая больше никуда его не приглашал, у него оставалась возможность убедить себя в том, что проблема не в нем.

Я слышал, что многие люди терпеть не могут, когда им указывают на застрявшую в их зубах еду, и искренне поражался этому. Теперь же я понимал, что дело тут все в том же самом пространстве для самообмана. Придя домой и обнаружив у себя в зубах кусочек еды, они могли убедить себя, что никто этого просто не заметил. Если же кто-то делал замечание, это означало, что застрявший кусочек видели все. Многие расценивали такое лишение пространства для самообмана как настоящее социальное преступление.

После того, как я убедил почти всех своих друзей и знакомых в своей беззаботности, они стали гораздо более открыто рассказывать мне о причинах того, почему так часто халтурили или сачковали.

– Чем важнее для меня человек, с которым мне предстоит встретиться, тем труднее это сделать, – рассказала мне как-то одна знакомая. – Скажем, если у меня назначено свидание с парнем, который мне очень нравится, я уже заранее вся как на иголках и весь день перед свиданием пытаюсь просто успокоиться. А если уже пора выходить из дома, но я все еще нервничаю – отменяю свидание.

Я выразил свое удивление тем фактом, что она отменяла свидания только с теми, кто ей по-настоящему нравился.

– Ну да, – ответила она. – Если мне, по большому счету, все равно, то почему бы и не прийти – какая разница? Можно воспринимать это как рабочую задачу или просто как некое обязательное дело. Нет, избегаю я именно тех, с кем на самом деле хочу встретиться.

Другая подруга сказала мне:

– Большая часть людей чувствует облегчение, когда у них отменяются какие-то планы. Лично у меня всегда так.

Еще одна рассказала:

– Я обычно убеждаю себя в том, что без меня будет даже лучше.

Если бы кто-то обвинил их в избегании, они бы, разумеется, никогда не признались в том, что ведут себя так из-за нервов или подавленности – им было бы слишком стыдно это признать.

Я записал себе в список новое правило: