Если дверь без замка…

– Около восьми. Постучал в дверь – никого. Обошел дом кругом, там ни звука. Во дворе одни куры с индюками и еще этот китайский попугай, его вся округа знает. Я ему через щелочку в воротах: «Привет, Тони!», он мне представляете, что говорит? «Привет, мошенник!» И так мне стало обидно: чтобы какой-то попугай меня оскорблял?! Я, между прочим, свои дела веду честнее некоторых…

– Понимаю вас, сэр, – прервал его Иден-младший. – Так вы встретили Мэддена?

– Я как раз к этому и веду. Собрался я уходить, а тут как раз машина и подъехала, а в ней Мэдден со своим секретарем. Лично его встречать не доводилось, но он был точно такой, как на фотографиях в газете, разве что небритый и какой-то усталый. Увидел меня и спросил, что мне здесь надо. Я принялся ему объяснять насчет участков, вежливо и доходчиво, будто не заметил его грубости. А он вдруг как начал меня ругать! Сэр, я таких слов в жизни не слышал, честное слово! Даже фермеры, которым случается перебрать, и то выражаются культурнее. Я и убрался подобру-поздорову, а то, думаю, такой дикарь еще и прибить может.

– Спасибо вам, мистер Де Лизл, – произнес Боб. – Пожалуйста, не забывайте, что этот разговор должен остаться между нами. И вот еще что: если я когда-нибудь решусь купить здесь участок, я обращусь только к вам.

– Знаете, сэр, пусть это тоже останется между нами, – жалобно ответил неудачливый торговец недвижимостью. – Но в последнее время я все больше думаю, не вернуться ли в старый добрый Чикаго. Только прошу вас, не говорите никому, а то пострадает моя деловая репутация. Вас, мистер Холли, моя просьба тоже касается.

– Никому ни одного слова! – заверил журналист. – Давайте я отвезу вас назад в город.

– Сделаем лучше так: я схожу проведаю свой фонтан, а вы меня заберете оттуда, когда будете возвращаться.

Едва гость удалился, из-за двери с лукавой улыбкой появился китаец.

– Вы все слышали, Чарли? – спросил Боб. – Что вы об этом скажете?

– Это весьма любопытно.

– В таком случае давайте подведем итоги, – начал журналист. – В среду вечером на ранчо прибыл мистер Делано в обществе уже четвертого члена этой компании, поразительно напоминающего профессора Гэмбла.

– Полностью с вами согласен, он тут уже несколько раз вспоминал пророка Исайю.

– А в воскресенье, – продолжал Вилл Холли, – кто-то увез Фила-Лихоманку из пансионата доктора Уайткомб. И мне почему-то кажется, что это тоже был профессор Гэмбл.

– Возможно, – заметил Чан. – Тот, кто забрал Фила, знал, что Ли Вонг должен вернуться.

– Гэмбл об этом знал! – прервал его Боб. – Помните, когда Ли вошел в «Оазис», Гэмбл уже был там, расспрашивал кого-то о пустынных лисичках.

– Все складывается, как кусочки головоломки, – снова заговорил журналист. – Гэмбл узнает о возвращении старого Ли Вонга и спешит на ранчо предупредить. Именно они с Филом были у ворот ранчо, когда вы приехали.

– А как же тогда разорванный пиджак Торна?

– Это пока что покрыто мраком неизвестности. Но зато мы можем быть уверены в следующем: после той самой встречи с Делано на ранчо не было ни Мэддена, ни Торна.

– Думаю, они поехали закопать труп, – заметил мистер Чарли. – Это самое простое и самое разумное объяснение.

– Но в таком случае мы его никогда не найдем, – подхватил Холли. – Пустыня огромна, и там многое можно спрятать…

В этот момент китаец подошел к письменному столу Мэддена, взял в руки тяжелое пресс-папье и принялся его задумчиво крутить. В глазах детектива загорелись огоньки, свидетельствующие о самом живом интересе.

Осторожно открутив ручку, он принялся один за другим откреплять листы промокательной бумаги. Между ними неожиданно обнаружился сложенный вчетверо исписанный листок бумаги. Внимательно просмотрев, он протянул его Бобу Идену.

Это было письмо, датированное прошлым вторником.

Дорогая Эвелин, хочу сообщить тебе о последних событиях. Мои отношения с Торном в последнее время еще более ухудшились, а после сегодняшнего мне пришлось его тут же уволить. Завтра я отправляюсь с ним в Пасадену и там наконец-то расстанусь навсегда. К великому моему сожалению, он слишком осведомлен о многих моих делах. Если бы не это, я с удовольствием прогнал бы его гораздо раньше. Поэтому боюсь, что от него можно ждать неприятностей. Это я пишу на тот случай, если в Денвере он неожиданно заявится к тебе. Сегодня вечером сам отвезу это письмо в город. Не хочу, чтобы Торн о нем хоть что-то узнал…