Читаем Если я вернусь полностью

Если я вернусь

– Как его зовут? – спрашивает девушка.

– Откуда мне знать? Это твой щенок. Назови его как хочешь.

Хоуп тепло мне улыбается.

– Ты хочешь сказать, что он наш. Так как мы живём вместе.

– Да, он наш, но ты сама придумай ему кличку.

Она держит щенка так, что его шоколадные глаза смотрят прямо на неё. Маленький, пушистый хвостик быстро вертится туда-сюда. С минуту она пристально его разглядывает.

– Думаю, я назову его Стамбл[4].

– Стамбл? Как тебе вообще пришло такое в голову?

Положив щенка на колени, Хоуп гладит его мех и смотрит на меня.

– Так я тебя встретила. Перед входом в гостиницу «Монтгроув» я споткнулась о выступающую из каменной дорожки плитку, а ты меня поймал. Именно тогда началась моя новая жизнь.

О, боже, что же эта девчонка делает с моим сердцем?

Я прочищаю горло, а потом говорю:

– Отличная кличка. Как насчёт того, чтобы позволить и мне получить немного щенячьей любви? Но сначала сними с него этот бант. Маленькому пёсику с ним очень неудобно.

– Наверное, ты прав.

Наблюдаю за тем, как Хоуп пытается удержать извивающегося щенка и развязать бант на его шее. С минуту она сражается с ним, а потом пристально всматривается в узел. Тихо посмеиваюсь, когда её глаза широко распахиваются от удивления. Она бросает на меня быстрый взгляд, но я лишь молча смотрю на неё.

Хоуп возвращается к узлу и яростно работает пальцами, пока Стамбл думает, что хозяйка играет с ним в игру, и пытается укусить её за руки. Но она терпеливо ведёт себя с пушистым комочком, упорно возится с узлом и, как только тот поддаётся, стягивает с шеи ленту.

А потом отпускает щенка. Он спрыгивает с её колен и ныряет в ворох обёрточной бумаги.

Хоуп держит ленту перед лицом так, чтобы хорошенько рассмотреть висящее на ней кольцо с бриллиантом. Её руки дрожат, когда она берёт кольцо и, стянув его с ленты, таращится на него с изумлением.

– О, Джек. Какая красота, – наконец говорит она.

Подползаю ближе и беру у неё кольцо. После этого поднимаю её левую руку и целую.

– Хоуп... – начинаю я, но вдруг тушуюсь. Я запланировал отличную речь, но сейчас всё вылетело из головы. Подготовил красивые поэтические слова... которые несомненно её покорят.

Но теперь... я в панике. И всё, на что способен, так это молча смотреть на неё.

Хоуп хорошо меня знает, поэтому просто улыбается и отвечает:

– Да.

– Да? Но я не задал вопрос, – ухмыляясь, говорю я, немного успокоившись после того, как так напортачил с речью.

– Я вижу его в твоих глазах, Джек Фримен. Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать, потому что это написано у тебя на лице. Знаю это, потому что я знаю тебя. И нет в этом мире большего счастья для меня, чем стать твоей женой.

Сердце распирает от любви, и я удивлён, что оно не вырвалось наружу.

Я надеваю Хоуп кольцо на палец и притягиваю её в свои объятия так, что она оказывается между моих колен. Девушка вытягивает левую руку и любуется моим подарком, а потом поворачивается ко мне. Обхватив руками за шею, Хоуп садится мне на колени, и от её тепла меня тут же охватывает страсть.

– Так это значит «да»? – спрашиваю я, вжимаясь в неё бёдрами.

Она мурлычет и трётся об меня.

– Всё верно.

Удерживая ладонями голову, страстно целую её в губы. В этот поцелуй я выплёскиваю все свои эмоции и всё то, что хотел сказать в своём «неудавшемся предложении руки и сердца». А когда отстраняюсь, то касаюсь её лба своим.

– Я люблю тебя, Хоуп. Для меня настоящее чудо лишь одна мысль о том, что ты всегда будешь со мной. Я обещаю сделать тебя самой счастливой женщиной на свете.

Хоуп отодвигает голову в сторону и крепко меня обнимает, вцепившись пальцами в мои плечи.

– Я люблю тебя, Джек. Ты моё рождественское чудо и всегда им останешься.

Я тоже крепко её обнимаю, пристально глядя на мерцающее дерево.

Рождество сыграло определённую роль в трёх основных событиях нашей жизни. В первое Рождество судьба сблизила нас только для того, чтобы потом безжалостно разлучить. Во второе – она снова свела нас вместе, чтобы мы могли продолжить наши отношения. А это Рождество... Любовь, которая ярко светит в наших сердцах, связывает нас навеки.

Я осторожно укладываю нас на пол, заваленный горами упаковочной бумаги. Замечаю Стамбла, который свернулся калачиком и крепко спит, а из его пасти торчит обрывок ленты.

Повернувшись к Хоуп, нависаю над ней, готовый в первый раз заняться любовью со своей новоиспечённой невестой.

Это Рождество я точно никогда не забуду.