Если я вернусь

Джек берёт в ладони моё лицо, и мы просто стоим, затерявшись в глазах друг друга. А потом он целует меня, как никогда прежде. Ощущения просто незабываемые. Его рот успокаивающе действует на мои чувства. Я обхватываю его руками за шею, проводя пальцами по коротким волосам на затылке. Мы целуемся, кажется, целую вечность, даже не заботясь о том, что находимся в общественном месте. Время останавливается, и меня наполняет счастье, яркое и волнующее.

Наконец отстранившись, мы опять пристально смотрим друг другу в глаза, пытаясь заглянуть глубже и понять, есть ли что-нибудь, что осталось недосказанным.

– Я тоже здесь, – говорит Джек. – Я вернулся... только ради тебя.

Эпилог

Год спустя

~ Джек ~

Я сижу на полу, окружённый кучей порванной упаковочной бумаги и бантиков. Огни рождественской ёлки весело мерцают, и Хоуп кладёт голову мне на плечо.

– Я устала, – говорит она. – Не могу поверить, сколько подарков мы только что открыли.

Окидывая взглядом беспорядок, который нам предстоит убрать, я сдерживаю стон. Но видеть гамму чувств на лице Хоуп, когда она открывала мои подарки ей на Рождество,  того стоило. Я не могу её не баловать. Эта девушка для меня всё.

Кстати, Хоуп отплатила мне тем же. Она немного слетела с катушек и накупила мне столько одежды, что мне её вовек не сносить. Но, откровенно говоря, это очень заводит, когда твоей девушке нравится покупать для тебя одежду. Так что я не возражаю и тихонько помалкиваю.

Прошлый год был удивительным. Мы с Хоуп стали жить вместе, и я посещаю университет штата Флорида. Я пока не представляю, чем хочу заниматься, но до выбора специализации ещё целый год. Хоуп работает в Флоридском департаменте социального обеспечения и по-прежнему любит свою работу. Это наше первое настоящее совместное Рождество, а прошлогоднее не считается. На следующий день после нашей встречи в гостинице «Монтгроув» мне пришлось вернуться в Кентукки, но я знал, что после демобилизации сразу же отправлюсь во Флориду к Хоуп.

Украдкой бросаю взгляд на наручные часы. Настало время для последнего подарка. Пару минут назад Одри должна была завершить свою секретную миссию и оставить его в гараже.

Немного толкнув Хоуп плечом, я встаю.

– Пойду возьму нам яичного ликёра, а потом какое-то время поваляемся среди подарков.

Она ложится посреди всего этого мусора и счастливо вздыхает.

– Звучит великолепно.

Как только оказываюсь на кухне, открываю дверь, которая ведёт в гараж, и вздрагиваю, услышав скрип. Но как и было запланировано, за ней стоит большая коробка, завёрнутая в блестящую серебристую обёрточную бумагу, перевязанную огромным красным бантом.

Я беру её и посмеиваюсь, когда слышу внутри шевеление. Потом поворачиваю так, чтобы не было видно пять больших отверстий на одной из сторон. Но всё равно из одного отверстия успевает высунуться маленький розовый язычок.

Увидав, что скрывается внутри, она безумно обрадуется.

Когда я возвращаюсь в гостиную, Хоуп садится и от удивления приподнимает брови.

– Что это?

– А на что это похоже, глупая? Ещё один подарок. Я нашёл его у задней двери.

– О, правда? – говорит она с наигранным сомнением.

– Эй... Если не хочешь, то я выставлю коробку на улицу, чтобы её забрали вместе с мусором.

Хоуп поспешно встаёт на колени и протягивает руки.

– Ты не посмеешь! Дай же мне её поскорее. – Глаза Хоуп блестят от волнения.

Вместо того чтобы вручить ей коробку, я отшвыриваю ногой часть мусора, чтобы расчистить немного места, и ставлю подарок на пол.

– Теперь будь осторожна... Оно хрупкое.

Не теряя времени, она наклоняется к подарку и быстро развязывает бант. Потом разворачивает бумагу, чтобы добраться до картонных створок, всё ещё не замечая отверстий, которые находятся с моей стороны.

Я пристально наблюдаю за своей девушкой, когда она открывает коробку. И замечаю, как выражение её лица меняется с невероятно взволнованного на радостное. В глазах Хоуп вспыхивает чистый, ничем не прикрытый восторг. Она даже визжит, и я сопротивляюсь желанию заткнуть уши от этого оглушительного вопля.

– О, Джек, – благоговейно выдыхает она, доставая из коробки щенка золотистого ретривера. Этот толстенький, пушистый комочек меха с красным бантом, который Одри завязала вокруг его шеи, выглядит великолепно. Он нетерпеливо принимается покрывать её лицо маленькими щенячьими поцелуями. Хоуп прижимает его к груди и зарывается носом в мягкий мех. А когда наконец поднимает на меня взгляд, в глазах стоят слёзы.

– Ты запомнил, – тихо произносит она.

– Конечно, запомнил. Я помню всё, что ты мне писала, пока я был в Афганистане.

В одном из писем Хоуп рассказывала о том, как вырастить золотистого ретривера.  И, не скрывая восторга, поделилась, что ждёт не дождётся, когда после окончания университета заведёт собственную собаку. Я знал, что для Хоуп это великолепный подарок на Рождество, и уверен, что сегодня ночью, когда мы ляжем в постель, буду настоящим счастливчиком. Лишь от одной мысли о том, как погружаюсь глубоко в неё, член судорожно дёргается, но я пытаюсь подавить эти чувства. Осталось вручить последний подарок.