Если любишь — поверь…

— Ничего, она быстро успокоится. Не надо себя винить. Она часто позволяет себе подобные штучки. Я знаю, что говорю. Ей пора повзрослеть. — Он подошел так близко, что она ощутила его дыхание у себя на лице. — Ты поедешь со мной в город, Кэрол? Нам надо многое обсудить.

Для нее не было ничего лучшего, чем оказаться с ним наедине, чтобы иметь возможность выразить все, что накопилось у нее на сердце. Даже некоторое напряжение в его голосе не насторожило ее. И все-таки она сказала:

— Мне кажется, более важно, чтобы вы помирились с Фло. Лучше возьми ее с собой. Хотя ты единственный, с кем мне хотелось бы быть.

Он стоял спиной к остальным, поэтому никто не мог увидеть, как он взял ее руку и погладил пальцем середину ладошки.

Под его горячим взглядом счастье расцветало внутри нее, как цветок под лучами солнца, заживляя раны прошлого. Ее родителей уже не вернешь и не изменишь то, что сделано.

С Эдвином, так смотрящим на нее, любые трудности были ей по плечу. В этот момент не было ничего, что могло бы помешать ей наслаждаться и радоваться жизни.

— Я очень хочу быть с тобой, Эдвин. Но так важно наладить твои отношения с Фло. А мы с тобой увидимся позже.

Он тяжело вздохнул.

— Боюсь, ждать придется слишком долго. Джеффри упомянул, что сегодня вечером Свенсоны пригласили вас на коктейль. Будет замечательно, если ты сможешь сбежать оттуда часов в девять или десять.

Эдвин был одет в рубашку с открытым воротом и шорты. Кэрол, защищенная от любопытных взглядов его широкой спиной, скользнула пальцами между пуговицами рубашки и прикоснулась к его груди.

— Разве ты не можешь подождать до завтра?

— Забудь об этом, иначе я сейчас закачу такую сцену, что все сюда сбегутся.

— Только попробуй! — Она сложила губы бантиком и послала ему воздушный поцелуй. — Ну так что?

— Постарайся удрать поскорее и приходи ко мне.

— А ты не пойдешь с нами на коктейль?

— Нет, моя радость. У меня тысяча дел.

20

— Форма одежды — вечерняя, — сказала Амелия Кэрол. — Дора не любит церемоний, но предпочитает стиль во всем.

Стиль и элегантность присущи всему окружению Вудстоунов, подумала Кэрол. Если я еще здесь задержусь, мне придется обновлять весь гардероб. Она открыла шкаф, выбирая подходящий наряд, и сняла с вешалки маленькое черное платье с открытыми плечами. К нему идеально подходили жемчужные серьги и жемчужное колье, подаренные ей родителями на совершеннолетие.

Однако, когда она постучала в дверь Эдвина, незаметно улизнув от Свенсонов, он встретил ее хмуро и неприветливо.

Кэрол сразу стало холодно и неуютно.

Да, подумала она, никакая самая лучшая одежда не способна спасти от неприятностей.

— Ты что, спал? — спросила она, огорченная тем, что его приветствие ограничилось холодным поцелуем в щеку. — Ты выглядишь несколько… не в духе.

Он покачал головой и сделал жест, означающий приглашение войти.

— Нет, я всего лишь озабочен некоторыми вопросами.

Теплота напрочь исчезла из его обращения, и дурные предчувствия овладели ею.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложил он, усадив ее в гостиной.

— Спасибо. Немного хереса, если у тебя есть. — Ситуация нравилась ей все меньше. Она вспомнила, как пришла сюда впервые получить информацию. Тогда он соблазнил ее, а теперь все выглядело совсем иначе.

— Ну как прошел вечер?

— Очень хорошо.

Он налил херес в бокал, протянул ей и сел на тот диван, где они тогда занимались любовью.

— Ты познакомилась с новыми людьми?

— Да, у меня появилось несколько новых знакомых. Но никто из них не заинтересовал меня настолько, чтобы задерживаться там.

Она оглядела комнату. Сегодня здесь не было ни свечей, ни приглушенной музыки, ни охлажденного вина. И даже луна не заглядывала в окна. Он сказал, что у него дела, объясняя причину, по которой не пошел к Свенсонам. Над столом горела рабочая лампа, освещая разложенные бумаги. Ни намека на романтический вечер. Похоже, он дает ей отставку задолго до того, как их отношения разрешатся сами собой.

Нет, она не может позволить ему сделать это! Что еще там произошло в его голове!

— Что случилось, Эдвин? — Она поставила бокал на столик, встала и подошла к нему. — Это из-за Фло? Она упросила нас взять ее с собой, объясняя, что устала от учебы. Но я видела, что она расстроена. Вы что, еще не помирились после утреннего инцидента?

— Нет, — ответил он и посмотрел на нее взглядом, холодным, как март в Антарктике. — Дело в тебе.

— Во мне? — Она почти улыбнулась. — И что же я такого сделала?

— О, много всякого разного. Ты что о себе вообразила?! Взять твое вмешательство в семейные дела! С какой стати ты насоветовала этой девчонке ехать на стажировку в Индию?

— Так вот в чем дело! Значит, тебе эта идея не по душе?

— Конечно нет.

Несмотря на его угрюмый вид, ей стало легче.

— Эдвин, иногда между людьми случаются разногласия. Но это не повод так враждебно вести себя.

— Речь идет не просто о разногласиях, а о моей сестре, девятнадцатилетней девчонке, которая еще пока что полагает, что солнце светит и ветер дует по ее воле. Мне не нравится твое влияние на нее. Теперь я вижу, что был прав, возражая против твоего приезда.