Если мы будем вместе...

– А, так это твою шлюшку мы тут объезжали? – Он усмехнулся и покосился в сторону дивана. – Хороша кошечка! Жаль, что мы не успели увезти ее. Такие лапочки у нас очень востребованы. От клиентов отбоя бы не было. – Вот что Иван сделал – продал Машу в бордель. Зная Хлеба, можно было точно сказать, что ничего хорошего ее там не ждало. – Да ты не переживай, мы ее немного «поучили», как удовольствие доставлять. Правда, она у нас только ротиком работала. Но он у нее просто… – ублюдок захлебнулся своими словами, потому что я со всей силы двинул ботинком ему в живот, заставив скрючиться еще сильнее. Глухо застонав, он схватился за рану, между пальцев побежала темно алая кровь. Как бы не перестараться, а то сдохнет раньше, чем успеет ответить за все, что сделал.

– Заткнись, урод! – Еще один смачный пинок, на этот раз под ребра. Несмотря на попытки себя сдержать, в моих венах кипел адреналин и требовал крови врага. Я прижал пистолет к его паху и прошипел:

– Хочешь я сделаю так, что до конца жизни ты будешь писать, как девочка? Тогда открой свой вонючий рот и скажи о моей девушке еще какую-нибудь гадость. – Ублюдок промолчал, хватая ртом воздух. Я очень хотел нажать на курок, чтобы отстрелить уроду его вонючие яйца к чертям собачьим. О последствиях в ту минуту я совсем не думал. Перед глазами было только истерзанное тело любимой. Нервы были натянуты до предела, еще мгновение и прозвучит выстрел. От расправы Эда спасла подоспевшая подмога. Услышав звук подъезжающих автомобилей, я поспешно встал, бросив на ходу поверженному врагу: «Можешь считать, что тебе сегодня крупно повезло». Он, кажется, меня уже не услышал, опять потеряв сознание.

– Пушку спрячь. Трупы я возьму на себя, – тихо проговорил Миша, глядя мне в глаза, – ты не стрелял, только прикрывал меня. – Я кивнул, соглашаясь с ним. Он был при исполнении и имел право применить оружие, если того требовала ситуация. Максимум, что ему грозит за три трупа – это несколько объяснительных. Со мной же дело обстояло совсем по-другому. Я гражданский, хоть и имел разрешение на ношение оружия. За убийство я мог схлопотать по полной программе. То, что стреляли из двух разных пистолетов, никто после Мишиных показаний сильно разбираться не будет – преступники обезврежены и ладно. Опровергнуть нашу версию все равно некому: трупы, как известно, отличаются невероятной молчаливостью, а Хлеба, если он и выживет с таким ранением, никто особо слушать не станет.

В том доме у Мишки была прекрасная возможность избавиться от соперника в моем лице за Машину руку и сердце. Он мог всего лишь не брать на себя всю вину, а ткнуть в меня пальцем и сказать правду. Я бы благополучно отправился греть нары где-нибудь на севере нашей необъятной Родины, а он бы остался утешать Машу. За время моего отсутствия он убедил бы ее выйти за него замуж и наша история бы на этом закончилась. Но он не сделал этого.

Снаружи послышались быстрые шаги множества ног, через секунду кто-то одним мощным ударом вышиб дверь, которая, не стерпев такого грубого обращения, отлетела в сторону. Десятка полтора вооруженных до зубов мужчин ворвались в дом, а вместе с ними и ледяной воздух. Я на всякий случай поднял руки и спокойно сказал:

– Свои. Не стреляйте. Девушке срочно нужна скорая. – В тот момент я порадовался, что Маша полностью закутана в ткань. Я бы не выдержал, если бы на ее обнаженное, хоть и избитое, тело стали пялиться посторонние мужики.

Один из вошедших по рации попросил скорую, еще трое подошли к лежащим на полу преступникам. Они, так же как и мы, проверили у всех пульс и обыскали.

– Один жив, но без сознания.

Остальные рассредоточились по дому, проверяя все помещения. Уже через три минуты скорая была на месте. Миша нехотя положил Машу на носилки, которые тут же погрузили в машину и врачи начали сразу оказывать ей помощь. Особенно их простимулировала информация о том, чья перед ними дочь. Мы собирались ехать в больницу вместе с Машей, да кто б нас отпустил. Пришлось остаться для дачи показаний. Двери захлопнулись перед нашими носами и карета скорой помощи умчалась в ночь, сверкая мигалками и оглашая окрестности воем сирены, прежде, чем я или Миша успели спросить в какую больницу они увезут нашу девочку.

Дача показаний и оформление всех необходимых документов заняла гораздо больше времени, чем мы рассчитывали. Потрепанных и уставших нас отпустили только к полудню. Около часа понадобилось, чтобы выяснить в какую больницу увезли Машу. Мы рванули туда на максимально возможной скорости, игнорируя недовольные сигналы других автомобилистов.

В приемном покое долго не хотели давать нам какую-либо информацию о необычной пациентке. Ничего удивительного, наш внешний вид не внушал людям доверия. В конце концов, Миша воспользовался своими документами и торопливо объяснил, что госпожа Савельева единственный свидетель, чьи показания помогут упрятать за решетку опасного преступника. Сотрудники прониклись и направили нас в нужное отделение, даже объяснили, как быстрее туда пройти.