Если настигнет проклятие

И это ещё один вопрос, к которому Виктор явно не готов. Сегодня с ним что-то не так, я не наблюдаю на его лице былых эмоций: либо восторг и теплота, либо злость и призрение. Такое ощущение, что он попросту не в состоянии сейчас вести со мной разговор. Но он видит в нём какую-то перспективу, поэтому не уходит.

Виктор тоже ждал моего желания?

– Ты необыкновенная, Елена. Я уже говорил тебе об этом.

Я киваю. Первое моё движение за сегодня. Я действительно заинтересована узнать всё. Я должна знать какова суть моего заточения и не собираюсь отступать, пока он всё не расскажет.

– Зачем вам моя необыкновенность? – продолжаю допытываться я.

И вижу, как сомнение зарождается в глазах Виктора, что делает ответ на этот вопрос ещё более ценным. Но Виктор не спешит его предоставлять, что-то обдумывая в своей голове.

– Давай заключим новое соглашение, – после незначительного молчание наконец заговаривает он. – Я расскажу тебе всё, как есть, а ты снова начнёшь принимать пищу. – Ещё секунда и он добавляет. – Если пообещаешь вести себя хорошо, то я в свою очередь пообещаю, что еда будет абсолютно нормальной.

Виктор ошибается, предполагая, что его предложение для меня заманчиво.

– Зачем мне это?

Я должна чувствовать страх, спрашивая подобное, но он отсутствует. Ему просто надо меня сломить угрозами, по каким-то причинам Виктор не навредил ни маме, ни Анне. Эти козыри ему нужны для чего-то более крупного, и своим предложением он только что это доказал.

– Я могу приковать тебя к кровати и обеспечивать твой организм требуемым питанием через трубки. – На его лице даже скула не дрогнула. Его вообще не задевают мои слова, как было прежде. – Но я не хочу этого делать. Мы не враги, Елена. Ты скоро сама это поймёшь. А сейчас я тебе даю выбор. И даже больше – ответы.

На мгновение я сбита с толку. Это совершенно не то, на что я рассчитывала, и не могу так легко принять поражение. Ужасно понимать, что твои руки связаны, когда ты уже почувствовал силу, пусть и ничтожную, манипуляции. Было проще поверить, что у меня что-то есть против него. Но, по сути, у меня нет ничего. А мне нужны ответы.

– Договорились? – поторапливает меня Виктор, и я вынужденно киваю. – Вот и замечательно, – говорит он, и наконец ухмылка трогает его сжатые губы. Он одержал ещё одну победу надо мной, и это как будто пробуждает в нём азарт. Виктор ещё с несколько секунд довольствуется этим, а затем спрашивает: – Скажи мне пожалуйста, какого цвета твои глаза, Елена?

Сначала я не понимаю, к чему его вопрос, но потом…

– Карего, – сухо бросаю я.

Виктор смеётся грубым, надменным звуком.

– Не льсти себе, думая, что сможешь преуспеть, ведя разговор со мной в подобной жалкой, ребяческой манере.

Жар охватывает моё лицо, и несколько мышц дёргается в окоченелом теле от злости. Однако для меня в диковину резкость его голоса, когда он не пытается мне угодить, подбирая слова и интонацию.

Что-то изменилось, и полагаю это что-то изменила именно я.

Решаю сесть, чувствуя теперь потребность сравнятся с ним уровнем. И у меня не сразу получается преодолеть слабость и головокружение, но всё же я беру над собой вверх и даю то, чего Виктор от меня ждёт.

– Голубого. Они светятся голубым.

Простая улыбка в мгновение появляется на его лице, и он продолжает, будто никой заминки и не было.

– У первородных Альф глаза всегда были оттенка сияющей синевы, цвета небесного камня лазурита. И по приданиям, именно такого цвета текла кровь в жилах Богов. Этот цвет символизировал мир и добро, чистейшие намерения, в которые самозабвенно верили наивные люди.

Что? Не понимаю.

– Первородных? – мой голос глух от поразившего меня недоумения. – Но…

Я не договариваю, потому что у меня отсутствуют разумные слова. Но у Виктора на всё имеются ответы.

– Первородные – истинные Альфы, приходившиеся Богам настоящими детьми. Та версия, что тебе рассказали, полностью изменена. Альф прокляли, но отнюдь не за прелюбодеяние.

В моей голове творится бардак.

– Я вас не понимаю.

– Ваши лидеры веками меняли историю, обвиняя во всем своих родителей. Но истина на самом деле в том, что Альфы просто на просто восстали против Богов, управляемы эгоизмом и ревностью, когда их миссией, напротив, являлось стать людскими защитниками. Они не смогли принять смертных в качестве равных себе, тем более, достойных защиты. Альфы порабощали людей, заставляя покланяться им, а не Богам, чтобы те теряли силы из-за отсутствия веры. Они соблазняли смертных и искушали их на грехи, и поверь мне, Елена, у Альф на тот момент имелись те способности, благодаря которым они без труда могли подчинить себе смертных, лишив их воли и выбора.

Пространство в камере резко становится тесным, словно стены сдвигаются. Внезапно я всё понимаю и осознаю, к чему ведёт Виктор. Мои способности.

Сердцебиение прибавляет скорости, когда взгляд падает вниз. Я смотрю на свои ногти так, будто впервые их вижу. Будто на что-то чересчур опасное и абсолютно мерзкое.

Голос Виктора звучит для меня отдалённо, словно за толстым слоем стекла.