Если наступит завтра

Первой мыслью Гранье было немедленно передать аферистку в руки Бруно Висенте, но инстинкт удержал его. Он снова присмотрелся к поддельным банкнотам. Через его руки прошло множество фальшивых денег, но такой прекрасной работы Гранье не видывал. Кто бы ни нарисовал эту зелень, он знал толк в деле. Бумага не отличалась от настоящей, печать была четкой и ясной. Цвета яркими, краска не расплывалась – даже на мокром листе портрет Бенджамина Франклина выглядел великолепно. Эта стерва права: то, что он держал в руке, трудно отличить от настоящих денег. «Интересно, – подумал Гранье, – сойдут они за настоящие купюры?» Эта мысль очень заинтересовала его.

И он решил повременить с Бруно Висенте.

На следующий день спозаранку Гранье послал за Адольфом Цукерманом и вручил ему одну из поддельных стодолларовых бумажек.

– Слетай в банк и поменяй на франки.

– Сию минуту, шеф.

Гранье смотрел ему вслед. Пусть это станет наказанием Цукерману за глупость. Даже если его арестуют, он никогда не признается, откуда взял фальшивые деньги. Не признается, если хочет жить. А если сумеет поменять купюру на франки… что ж, тогда посмотрим…

Через пятнадцать минут Цукерман вернулся в кабинет и положил на стол обмененные на доллары франки.

– Прикажете что-нибудь еще, шеф?

Гранье уставился на французские деньги.

– Поменял без проблем?

– Конечно. Какие могут быть проблемы?

– Тогда вернись в тот же банк и скажи следующее…

Адольф Цукерман вошел в вестибюль Французского банка и направился к конторке, где сидел менеджер. На этот раз он знал, какая опасность подстерегает его. Но он смирился бы с чем угодно, только не с гневом Гранье.

– Чем могу служить? – спросил менеджер.

– Видите ли, – начал Цукерман, стараясь всеми силами скрыть нервозность, – вчера вечером я играл в покер с какими-то американцами, с которыми познакомился в баре… – Он запнулся.

– И все проиграли? – понимающе заключил менеджер. – А теперь хотите взять заем?

– Нет, – возразил Цукерман. – Получилось так, что выиграл я. Но мне сдается, что эти ребята не очень честные. – Лжепрофессор протянул менеджеру стодолларовую купюру: – Заплатили вот этим, а мне почему-то кажется, что доллары фальшивые.

Цукерман затаил дыхание. Менеджер протянул пухлую руку и взял деньги. Посмотрел с одной и с другой стороны, поднес к свету. Поднял глаза на Цукермана и улыбнулся:

– Вам повезло, месье. Деньги настоящие.

Цукерман облегченно вздохнул. Слава Богу – все в порядке!

– Вообще никаких проблем, шеф. Сказали, что они настоящие.

В такую удачу трудно было поверить. В голове Гранье уже наполовину сложился план.

– Поди приведи баронессу.

Трейси сидела в кабинете Гранье и смотрела через его огромный стол.

– Мы с вами станем партнерами, – объявил ей хозяин.

– Мне не нужен партнер. – Трейси хотела подняться.

– Сядьте.

Посмотрев в глаза Гранье, она села.

– Биарриц – мой город. Стоит вам попытаться реализовать хоть одну купюру, и вас так быстро арестуют, что вы даже не поймете, откуда пришла беда. Comprenеz-vous?[100] А в наших тюрьмах с хорошенькими женщинами случаются большие неприятности. Без меня вам здесь и шага не ступить.

Трейси кивнула.

– Значит, я покупаю у вас защиту?

– Ошибаетесь. Вы покупаете у меня свою жизнь.

Она поверила.

– А теперь расскажите мне, где вы раздобыли такой печатный станок.

Трейси колебалась. Гранье с удовольствием наблюдал, как она извивается перед ним. Он наслаждался ее поражением.

– Приобрела у одного американца, живущего в Швейцарии, – неохотно призналась она. – Он двадцать пять лет работал гравером в Бюро монетного двора, а когда его отправили в отставку, возникла какая-то техническая неувязка, и он не получил пенсии. Почувствовав себя обиженным, он решил поквитаться. Стянул несколько матриц; с них печатали стодолларовые купюры, но не уничтожили, и по своим каналам достал бумагу, на которой казначейство печатает деньги.

«Это все объясняет, – торжествующе подумал Гранье. – Поэтому банкноты и сделаны настолько хорошо». Его возбуждение росло.

– Сколько денег может напечатать за день такой станок?

– Всего одну купюру в час. Бумагу надо переворачивать, обрабатывать отдельно с каждой стороны и…

– А существует более мощный станок? – перебил он Трейси.

– Да. У него есть станок, который выдает пятьдесят листов за восемь часов, то есть пять тысяч долларов за смену. Но он просит за него полмиллиона.

– Покупайте, – приказал Гранье.

– Но у меня нет пятисот тысяч.

– У меня есть. Как скоро вы можете получить станок?

– Думаю, сразу же. Однако…

Гранье поднял телефонную трубку:

– Луи, мне нужно пятьсот тысяч долларов во французских франках. Возьми то, что есть у нас в сейфе, остальное добери в банках. И поживее!

Трейси явно нервничала.

– Я лучше пойду… – начала она.

– Вы никуда отсюда не пойдете.

– Я в самом деле должна…

– Сидите тихо и не рыпайтесь. Я думаю.