«Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №1

Всё возвращается…

Всё возвращается: птицы на север,
Рыбы на нерест, а люди на юг,
Плещет прилив маслянистый и серый
В доски причалов и днища фелюг.

День наступает на старые грабли,
Вечер лениво плывёт за буйки,
Лето спешит на бумажный кораблик,
Рыба на удочку, птица в силки.

Солнце вращает часы беззаботно,
Красит веснушками яблоки щёк,
Всё повторяется, словно по нотам, —
Всё возвращается, как же ещё!

Только исчезла сосна и омела,
Пусто на лавке за пляжным лотком,
Там, где считая последнюю мелочь,
Мы покупали батон с молоком.

Только тропинку, где рос подорожник,
Старую вишню, калитку и двор
Время сотрёт, словно вольный художник,
Не признавая права на повтор.

То ли время лететь…

Раздувая пакеты, срывая танцующий тюль,
ветер пышет жарой и немой расслабляющей ленью,
проскользнули сквозь пальцы июнь и цветастый июль,
только август, как солнечный зайчик, дрожит на коленях.

Волны рыщут и тычутся носом в горячий песок,
опадают и снова бредут, словно глупые овцы,
и минуты по каплям стекают, как сливовый сок,
попадая на мол, разогретый полуденным солнцем.

Мне не верится в то, что проделав последний виток,
улетает за море прошедшее в хлопотах лето,
и меня, увлекая, уносит воздушный поток,
то ли время лететь, то ли просто пригрезилось это.

Ноябрь, в мареве лиловом…

Ноябрь… И в мареве лиловом,
В проёме старого окна,
Бледнея сношенной подковой,
Стекает зимняя луна.

Лохматый веник человечком
Глядит из тёмного угла,
И мама, тёплая, как печка,
Стоит с блинами у стола.

Легко сметая птичий росчерк,
Подобно шалому щенку,
Душа летит морозной рощей,
Скользя по тонкому ледку.

Вживую, без повторных дублей
Кружит по площади трамвай
И вертит день большой и круглый,
Как именинный каравай.

Римма Ульчина