«Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2

Не в ярком торжественном зале,
А в небе над городом грёз
Я встретился с Марком Шагалом.
На мой изумленный вопрос:

– Откуда маэстро, откуда? —
В ответ улыбнулись глаза.
В руке живописца этюдник
Размером с аэровокзал.

И радуга вместо палитры,
И кисти сияющий луч.
Холст неба натянут в полмира
В подрамнике розовых туч.

Умиротворенно, беспечно
Взирая на мир с высоты,
Хасиды над бедным местечком
Витают на крыльях мечты.

Летят над планетой бессонной
С осанкой великих персон.
О, та невесомость весома,
Как вещий и сбывшийся сон!

А даль полосой голубою,
Как луч, серебрит небосвод.
Огнями сверкающий «Боинг»
Летит на Израиль, на Лод.

Я видел улыбку Шагала,
Восторженный блеск его глаз.
Над крышей аэровокзала
Рассветная зорька зажглась.

Труби, Шофар!

Есть звук, как стихотворный слог.
В нём голос Неба, отзвук битвы.
Еврей трубит в бараний рог
В день самой памятной молитвы.

Шофар не флейта, не свирель,
Не просто рог – дух лучезарный.
Звучат слова: «Шма, Исраэль![16]»,
Затем священный зов шофара.

В нём поиск истины святой,
Мечты, раскаянья, вопросы.
И кажется, весь шар земной
Собрался у горы Сионской.

Внимают звукам юн и стар.
В них жизни на земле начало.
Звучи, шофар, труби, шофар,
Да так, чтоб сердце трепетало!..

Еврейская история

Еврейская история,
– Откуда ты?
– Из Торы я.
Из мудрости, из древности,
Из памяти без тленности,
Я родилась и выжила
В священном Пятикнижии.
Велением Всевышнего
Служить народу вышла я
С его царями, храмами,
Трагедиями, драмами.
В погромах и страданиях,
В Освенцимах, Майданеках.
В галуте[17] и гонениях,
В пожарах и сражениях,
Воочию познала я
Величие Израиля.
Века, тысячелетия
Живу на белом свете я,
А началась из Торы я,
Еврейская история.

Могучее древо

Еврейское древо – двенадцать ветвей.
Ствол крепче бетона. Могучие корни.
Три тысячи лет наш народ-иудей
Хранит это чудо, взращенное Торой.

Оно на виду в самом центре Земли.
Его ураганы сломить не сумели.
Еврейское древо взрывали и жгли.
Оно же, подобно святой цитадели,

Стоит нерушимо. И вражеский вой
Его не страшит. Горделиво, как прежде,
Звенит на ветру серебристой листвой
И радует Землю плодами надежды.

Шолом-Алейхем