«Если нельзя, но очень хочется, то можно». Выпуск №2

Вон лодка на море вдали от причала,
Вот море у берега, домик на нем,
И цепь на собаке, что злобно рычала,
Как будто она во дворе мажордом.

Вот детки на лавках, внизу тараканы,

Сверчки за иконой притихли в углу,
А взрослые в доме все сыты и пьяны
И просят рассол огуречный к утру…

Вон лодка угрюмо стоит на приколе,

Вот волки снуют по тамбовским лесам,
Корова в хлеву и петух на заборе,
И детки растут по песочным часам.

С той славной поры промелькнули две тучки,

Сменилось столетие, море ушло,
Покрылись морщинками белые ручки,
И сперли соседи от лодки весло.

…Еще двести лет за окном промелькнули,

У деток все внуки уже старики,
Они не жалели ни сабли, ни пули,
Всем божьим законам, увы, вопреки.

Давно это было, и жизнь пролетела,

Рассохся от времени старый буфет,
Собаки все сдохли и цепь проржавела,
И лодка прогнила, свалившись в кювет…

И лодка прогнила,

Свалившись в кювет.

Сибирь

О, матушка моя, Сибирь,
Что треть страны в себя вобрала,
Неописуемая ширь
За гребнем древнего Урала.

Рек нескончаемый поток,

Деревьев сумрачные тени,
И затерявшийся цветок
Среди болотных испарений.

Но нет прекраснее поры,

Когда зимой метут метели,
Когда у школьной детворы
Заброшены под стол портфели,

Когда упавшие снега

Искрятся нежным белым светом,
И неприступная тайга
Еще прекраснее, чем летом.

Тогда к сторожке я бегу,

Издалека приметив крышу,
Где у порога на снегу
Следы знакомые я вижу,

Где ночью юная манси

Меня ласкала до рассвета
И, утомившись от любви,
Уснула на груди поэта.

Пейзажное

И. Грановской

Весна проснулась и поет,
И моль гоняется за молью,
То валенки под ванной жрет,
То шубу пробует соболью.

И тараканы у ведра

Вчерашний мусор доедают,
Что жить осталось до утра,
Они еще, увы, не знают.

А комары! А комары!

Как «мессершмитты» разлетались,
Без всякой ложной суеты
Их самки истово кусались.

Сосед, законченный дебил,

«Жигуль» свой завести пытался,
А двор дыханье затаил —
Все ждал и радостно смеялся.

Подъезд – пещерная дыра,

Что извергал то хлад, то пламень,
Где Жора, мой сосед, с утра
Искал свой философский камень.

И жизнь полночная кипит

В лохмотьях сорванной шпалеры…
Ну, а поэт? Поэт не спит,
Прикованный к веслу галеры.

Осенняя грусть