Если она кровоточит

Ее спальня точно такая же, с темно-розовыми стенами, которые всегда заставляли ее думать о полусырой плоти. Ее мягкие игрушки все еще стоят на полке над узкой кроватью, а Мистер Кролик трик занимает почетное место. У Мистера Кролика трика уши торчком, потому что она часто покусывала их, когда не могла заснуть. Плакат Сильвии Плат все еще висит на стене над письменным столом, где Холли писала свои плохие стихи и иногда воображала, что совершает самоубийство в манере своего кумира. Раздеваясь, она думает, что могла бы сделать это или хотя бы попробовать, если бы их плита была газовой, а не электрической.

Было бы легко—слишком легко-думать, что эта детская комната ждала ее, как чудовище из страшной истории. Она спала здесь несколько раз в нормальные (относительно нормальные) годы своей взрослой жизни, и это никогда не съедало ее. Ее мать тоже никогда ее не ела. Там есть чудовище, но его нет ни в этой комнате, ни в этом доме. Холли знает, что ей следовало бы помнить об этом и помнить, кто она такая. Но не тот ребенок, который покусывал уши Мистера Кролика трика. Только не та девчонка, которая выблевывала свой завтрак почти каждый день перед школой. Она-та самая женщина, которая вместе с Биллом и Джеромом спасла этих детей в культурном и художественном комплексе Среднего Запада. Это та женщина, которая пережила Брэди Хартсфилда. Та, кто столкнулась с другим монстром в техасской пещере. Девушка, которая пряталась в этой комнате и никогда не хотела выходить, исчезла.

Она встает на колени, произносит свою ночную молитву и ложится в постель.

18 декабря 2020 года

1

Шарлотта, Холли и дядя Генри сидят в одном из углов общей комнаты "Роллинг Хиллс", которая была украшена к Рождеству. Там есть ленты мишуры и сладко пахнущие ароматные палочки, которые почти забивают более постоянный аромат мочи и отбеливателя. Там есть елка, увешанная гирляндами и леденцами. Из динамиков льется рождественская музыка, усталые мелодии, без которых Холли могла бы счастливо прожить всю оставшуюся жизнь.

Местные жители, похоже, не слишком преисполнены праздничного настроения; большинство из них смотрят рекламный ролик для чего-то под названием The Ab Lounge, изображающий горячую цыпочку в оранжевом трико. Несколько человек отвернулись от телевизора, некоторые молчат, некоторые разговаривают друг с другом, некоторые разговаривают сами с собой. Пучок старушки в зеленом домашнем халате согнулся над огромной мозаикой.

“Это Миссис Хэтфилд, - говорит дядя Генри. “Я не помню ее имени.”

- Миссис Брэддок говорит, что ты спас ее от неудачного падения, - говорит Холли.

“Нет, это была Джулия, - говорит дядя Генри. - Там, в Стра-а-а-рой плавательной яме.- Он смеется, как смеются люди, вспоминая былые дни. Шарлотта закатывает глаза. “Мне тогда было шестнадцать, и, кажется, Джулии тоже . . .- Он замолкает.

- Дай мне взглянуть на твою руку” - приказывает Шарлотта.

Дядя Генри вскидывает голову. “Моя рука? Зачем?”

“Просто дай мне посмотреть.- Она хватает ее и задирает ему рукав рубашки. Там есть довольно большой, но не особенно заметный синяк. Для Холли это выглядит как испорченная татуировка.

“Если они так заботятся о людях, мы должны подать на них в суд, а не платить им, - говорит Шарлотта.

- С кем судиться?- Говорит дядя Генри. А потом со смехом добавляет: - Хортон слышит кого! Детям это очень понравилось!”

Шарлотта встает. “Я пойду выпью кофе. Может быть, еще одна из этих маленьких терпких штучек. Холли?”

Холли отрицательно качает головой.

“Ты опять ничего не ешь” - говорит Шарлотта и уходит, прежде чем Холли успевает ответить.

Генри смотрит ей вслед. “Она никогда не сдается, Да?”

На этот раз смеется Холли. Она ничего не может с этим поделать. “Нет. Она-нет.”

“Нет, никогда не бывает. Ты же не Джейни.”

“Нет.- И ждет.

“Так и есть . . .- Она почти слышит, как крутятся ржавые шестеренки. “Холли.”

“Совершенно верно.- Она похлопывает его по руке.

“Я бы хотел вернуться в свою комнату, но не помню, где она находится.”

“Я знаю дорогу” - говорит Холли. “Я возьму тебя с собой.”

Они вместе медленно идут по коридору.

“А кто такая была Джулия?- Спрашивает Холли.

- Хорошенькая, как утренняя заря” - говорит дядя Генри. Холли решает, что этого ответа вполне достаточно. Конечно, это была лучшая поэтическая строчка, чем та, что она когда-либо писала.

В его комнате она пытается подвести его к стулу у окна, но он высвобождает свою руку и идет к кровати, где сидит, зажав руки между бедер. Он похож на пожилого ребенка. - Пожалуй, я прилягу, милая. Я очень устал. Шарлотта меня утомляет.”

- Иногда она и меня утомляет, - говорит Холли. В прежние времена она никогда бы не призналась в этом дяде Генри, который слишком часто был сообщником ее матери, но теперь это совсем другой человек. В каком-то смысле он был гораздо более мягким человеком. Кроме того, через пять минут он забудет, что она это сказала. Через десять лет он забудет, что она была здесь.

Она наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку, а затем останавливается с губами чуть выше его кожи, когда он говорит: Почему ты боишься?”

“Я нет—”