Если она кровоточит

Прежде чем спуститься на дно ящика, он взглянул на часы, увидел, что уже четверть девятого, и перезвонил Люси. Он извинился за опоздание, сказав, что его отвлекла коробка с игрушками. “Мне кажется, я узнал старого стрейча Армстронга Брана—”

Люси застонала. - О Боже, раньше я ненавидела эту штуку. Там так странно пахло.”

- Я все помню. И еще кое-что, но есть вещи, которые я могу поклясться, что никогда раньше не видел. Передай свинью?”

- Передать что?- Она засмеялась.

“Это детская игра. А как насчет карусели с обезьянами на ней? Играет " Возьми меня на игру в мяч.’ ”

“Нет... Ой, подожди минутку. Три или четыре года назад мы сдали домик в аренду семье Пирсонов, помнишь?”

“Неясно.” Он вообще ничего не говорил. Если бы это было три года назад, он, скорее всего, был бы связан с Деревней на Холме, скорее всего, так оно и было. Связанный и с кляпом во рту. Литературное Садо-Мазо.

“У них был маленький мальчик, лет шести-семи. Некоторые игрушки, должно быть, принадлежат ему.”

- Удивительно, что он не забрал их, - сказал Дрю. Он не сводил глаз с плюшевого мишки, похожего на пегую игрушку, которую часто и горячо обнимали.

- Хочешь поговорить с Брэндоном? Он уже здесь.”

“Конечно.”

- Привет, Папа!- Сказал Бран. “Ты уже закончил свою книгу?”

“Очень смешно. Начинаю с завтрашнего дня.”

“А как там наверху? Разве это хорошо?”

Дрю огляделся по сторонам. Большая комната на первом этаже выглядела очень уютно в свете ламп. Даже ужасные тени выглядели нормально. А если бы печная труба не была заткнута, то небольшой огонь мог бы справиться с легким холодом.

- Да” - сказал он. “Это хорошо.”

Это было. Он чувствовал себя в безопасности. И он чувствовал себя беременным, готовым лопнуть. Не было никакого страха перед тем, чтобы начать книгу завтра, только предвкушение. Он был уверен, что эти слова вырвутся наружу.

Печка была в полном порядке, труба открыта и хорошо тянется. Когда его маленький костер догорел до тлеющих углей, он застелил кровать в хозяйской спальне (шутка; комната была едва ли достаточно большой, чтобы развернуться) простынями и одеялами, которые пахли лишь слегка несвежим запахом. В десять часов он лег в постель и долго лежал, глядя в темноту и прислушиваясь к шуму ветра под карнизом. Он подумал о том, как старина Билл покончил с собой во дворе, но лишь на мгновение, а не со страхом или ужасом. То, что он чувствовал, когда вспоминал последние мгновения жизни старого смотрителя—круглый стальной круг, вдавливающийся в нижнюю часть его подбородка, последние видения, удары сердца и мысли,—мало чем отличалось от того, что он чувствовал, глядя на сложный и экстравагантный простор Млечного Пути. Реальность была глубока и далека. Она хранила много тайн и продолжалась вечно.

11

На следующее утро он встал рано. Он позавтракал и позвонил Люси. Она уводила детей в школу-ругала Стейси за то, что та не закончила домашнее задание, говорила Брану, что он оставил свой рюкзак в гостиной,—так что их разговор был коротким. После прощания Дрю натянул куртку и пошел к ручью. Деревья на дальней стороне в какой-то момент были срублены, открывая вид на лес, уходящий вдаль волнами, стоимостью в миллион долларов. Небо было все более и более синим. Он простоял там почти десять минут, наслаждаясь непритязательной красотой окружающего мира и пытаясь очистить свой разум. Чтобы все было готово.

Каждый семестр он преподавал блок современной американской и современной британской литературы, но поскольку он был опубликован (и в "Нью-Йоркере", не меньше), его основной работой было обучение творческому письму. Каждое занятие и семинар он начинал с рассказа о творческом процессе. Он сказал своим студентам, что так же, как у большинства людей есть определенный распорядок дня, которому они следуют, когда они готовятся ко сну, важно иметь распорядок дня, когда они готовятся к каждому рабочему дню. Это было похоже на серию пассов, которые делает гипнотизер, подготавливая своего пациента к состоянию транса.

"Процесс написания художественной литературы или поэзии сравнивают со сновидением, - сказал он своим студентам, - но я не думаю, что это полностью верно. Я думаю, что это больше похоже на гипноз. Чем больше вы ритуализируете подготовку, тем легче вам будет войти в это состояние.”

Он практиковал то, что проповедовал. Вернувшись в комнату, он поставил себе кофе. По утрам он выпивал две чашки, крепкого и черного. Дожидаясь, пока он заварится, он принял витаминные пилюли и почистил зубы. Один из арендаторов засунул старый папин стол под лестницу, и Дрю решил оставить его там. Странное место для работы, возможно, но удивительно уютное. Почти как у женщины. Дома, в кабинете, его последним ритуальным действием перед тем, как приступить к работе, было бы разложить бумаги в аккуратные стопки, оставив свободное место слева от принтера для новой копии, но на этом столе не было ничего, что можно было бы расправить.