Если свекровь — ведьма

Конечно, понимаю. Магу – что? Он наделает фокусов, пустит пыль в глаза, возможно, даже в буквальном смысле, и улизнет.

– Но сейчас, – возразила я, – люди стали более цивилизованными.

– Разумеется, – покивал Денис. – Они очень цивилизованные, пока не столкнутся с кем-то не таким, как они сами.

– Ну, не все же, – неуверенно сказала я.

– Проведи маленький эксперимент, – сказал Денис. – Надень боа из оранжевых или синих перьев и пройдись по улице.

– Но маги не носят боа, они выглядят вполне нормально, – сказала я.

– Маги хуже, – усмехнулся Денис. – Они могут превратить любого в боа. Если он их оскорбит. Так что тут скорее вопрос безопасности людей, а не магов. Как всегда.

– Тем более что все ведьмы, они сте… – начал Миша, а мы – все три ведьмы – поглядели на него так, что он замолчал.

– Что – ведьмы? – сердито спросила Мелисса.

– Ну, – замялся Миша, – они все немного стервозны. Им слова поперек не скажи. И вообще, что хотят, то и творят. Что в голову взбредет, то сразу – раз, и получают.

– А тебе завидно? – спросила Орхидея.

– Вот еще, – насупился Миша.

Меня осенило:

– Просто рядом с ведьмой ты чувствуешь себя слишком обычным?

– А что – разве не так? – встрепенулся он. – Ведьмы вечно всеми помыкают. И строят из себя каких-то королев! – Он повернулся ко мне: – Ты вон как изменилась!

– Как я изменилась? – спросила я.

– Да чего ты только сегодня со мной не сделала!

– Так не вел бы себя как свинья!

– Да обычная девушка просто – ну что? Дала бы пощечину да разревелась, а вы, ведьмы, издеваться начинаете!

– А я? Разве я над тобой издевалась? – жалобно проговорила Мелисса.

Ну а я накинулась на Мишу:

– Ты хочешь, значит, чтобы я ревела, когда ты с другой целуешься?!

Он аж заслонился руками. Ага, нового веника боится, или что я чего и похлеще могу наколдовать!

– Да пошел ты, Миша, – сказала я устало. – И как я раньше не разглядела, какой ты кретин.

Конечно, не разглядела! Я же всегда была с ним суперхорошей, я под него подстраивалась – ну не хочет идти в кино, хорошо, посидим дома, посмотрим хоккей, заодно я ему рубашки поглажу. Какого черта я так старалась быть идеальной? Да знаю я, какого. Я его любила. Или вообразила, что люблю, – эти два ощущения очень легко перепутать, особенно если воображение богатое. Я очень боялась Мишу потерять. Думала, если он узнает, какая я на самом деле – капризная, порой ленивая, не очень-то хозяйственная (ну не люблю я готовить и убираться – а кто любит?), то он бросит меня.

А когда меня одарили магией, я почувствовала себя уверенной и независимой, и мне это так понравилось!

– Знаешь что, – сказала я бывшему жениху, – найди себе какую-нибудь послушную и покладистую дурочку, которая обожает стирать носки и готовить борщ. А я, ты прав, королева. И я не для тебя.

Ну ладно, насчет королевы – это я малость загнула. Какая я королева? Даже Мелисса вот рядом – и то виднее меня будет.

– Да кому ты нужна, думаешь, ты такая уж красавица? – бросил Миша зло. – А через пару лет тебе будет тридцать, и на тебя тогда никто и не посмотрит.

Вообще-то через пару лет мне будет всего двадцать восемь!

– Да как ты смеешь, Миша! – всплеснула руками Орхидея.

А Бондин сказал спокойно:

– Мне нужна. И она красавица. И через двадцать лет тоже будет нужна.

Я так растерялась, что ничего на это не сказала. И через двадцать лет? Что он хочет этим сказать?

Все уставились на Бондина, и я – тем более. То есть я вытаращилась на него совершенно ошарашенно.

А он пробормотал:

– Извините, мне надо позвонить по службе. Жасмин.

Приложив свой сотовый к уху, он отошел к лесенке.

– Кхм, – первой нарушила молчание деликатная Орхидея, – вам не кажется, что пора устраиваться на ночлег? Вся эта смена поясов утомительна… Я так прямо с ног валюсь.

– Это было бы хорошо, – поддержал ее Николай, – да только хватит ли тут комнат? А то я еще напросился…

– У нас две гостевые спальни, – сказала Мелисса.

– Я могу поспать в гостиной на диване, – сказал Миша.

– А я в кабинете, – сказал, подходя, Бондин.

– Не смог дозвониться до Жасмин? – спросила я.

– Смог, – кивнул он. – Но поговорить не удалось. Что-то со связью, похоже. Вместо слов я слышал только «бу-бу-бу».

– Бу-бу-бу? – повторила я.

– Это то, что я услышал, – кивнул он. – Утром ей перезвоню.

Нам с Орхидеей досталась одна гостевая с двумя узкими кроватями, а Николаю – вторая, совсем небольшая, с одной. Мелисса же собиралась ночевать в своей собственной спальне.

Была еще спальня ее родителей, по соседству с кабинетом, но Мелисса сказала, что они не позволяют там ночевать кому бы то ни было.

Гостевые спальни находились по одну сторону гостиной, а спальня Мелиссы – по другую.

Едва я заснула – или мне показалось, что едва, – как меня разбудил стук в дверь. Стук повторился, вежливый, но настойчивый. И голос Дениса из-за двери сказал:

– Вика, Орхидея! Ганс звонил, вылетаем через час!

Что? Ганс прилетает? Куда? Я вдруг вообразила, что он посадит самолет где-то прямо во дворике виллы. Да нет, самолет Ганса там не поместится! Тогда – на берег, что ли? Ой, кажется, он сказал «вылетаем».

– Ладно! – крикнула я. – Мы сейчас!