Если только ты

Глава 19. Себастьян

Плейлист: Beirut — Transatlantique

— Это… безумие, — я беру в рот ещё один кусочек шоколадного торта без муки и смакую, как эта маслянистая горько-сладость тает на моём языке. — Он безглютеновый. И на вкус не как задница.

Зигги улыбается мне, проглатывая кусочек своего ягодного (безглютенового) маффина.

— Весьма неплохо, верно?

Я смотрю на неё, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на закат с моего балкона второго этажа, наслаждаясь драматичной иронией того, что мы сидим тут, хотя две недели назад она сверлила меня взглядом, пока я киснул тут в одних трусах.

— Весьма неплохо, — соглашаюсь я.

— Я рада, что тебе нравится, — Зигги снова откусывает от своего маффина и задумчиво жуёт. — Руни, моя невестка — та, которой я написала ранее и которая прислала список самого необходимого для безглютеновой кухни — это она порекомендовала эту пекарню. Она сказала, что питаться с такими ограничениями вполне возможно, если ты следишь за тем, чтобы дома имелись хорошие продукты-заменители, и это включает хорошую альтернативную пекарню.

— Мой живот благодарит тебя, и моя кухня скоро тоже поблагодарит.

Зигги улыбается.

— Заказ продуктов онлайн — это прекрасная вещь.

— Обычно я бы согласился, но я не ожидал ничего прекрасного. Я думал, что буду просматривать каждый предмет в ассортименте, проверяя его на наличие глютена. Однако ты спасла положение.

Я отламываю вилкой кусочек торта, затем протягиваю руку к ней, преподнеся большой кусок шоколадного лакомства на зубцах вилки.

— Хочешь попробовать?

Она улыбается мне, и её глаза загораются.

— Я уж думала, ты никогда не предложишь.

— Ну, судя по нашему опыту с шоколадным молочным коктейлем, есть два варианта — либо предложить тебе, либо лишиться всего лакомства в принципе.

Она смеётся, наклоняясь и хватая мою руку, чтобы направить вилку себе в рот. У неё вырывается стон.

— Вау, как вкусно.

Я смотрю на её губы, пока она прикрывает глаза, смакуя угощение.

Боже, я мучаю себя, наблюдая за ней, но я не могу остановиться. Желать её, отказывать себе в ней — эта боль поглощает меня как жесточайшая тренировка на льду — мышцы трясутся, лёгкие горят, пот катится градом. Это то, что Зигги упомянула в наш первый вечер в закусочной. Хорошая боль.

— Ещё один кусочек, — бормочет она, направляя мою руку с вилкой, отламывая ещё один кусочек шоколадного торта, затем поднося его к своему рту. Я украдкой провожу большим пальцем по её ладони, просто чтобы почувствовать её тёплую и мягкую кожу.

— Почему ты не заказала себе такой? — спрашиваю я её. — Очевидно же, что тебе нравится шоколад.

Она пожимает плечами, откидываясь назад и укладывая ноги на перила балкона.

— Шоколад для меня слишком насыщенный, чтобы хотеть полную порцию чего-то шоколадного. Мне нравится лишь пробовать понемножку.

— Твоё потребление моих шоколадных молочных коктейлей и смузи говорит об обратном.

Она закатывает глаза.

— Да брось, не так уж много я их пью.

— Воистину, Зигги, именно так много.

— Воистину! — она смеётся. — И кто теперь говорит как зануда?

Я тоже смеюсь.

— Может, я гигантская зануда, а ты просто не знала. Я мужчина с множеством загадок.

Зигги косится в мою сторону, и выражение её лица сменяется чем-то мягким, любопытствующим. Чем-то, вызывающим у меня желание поцеловать её. Очень сильное желание.

— Я знаю.

Я смотрю на неё, говоря себе сделать то, что я обещал — оставаться сильным, держать руки при себе. Я не позволю себе затащить её на мои колени и целовать, пока её волосы и небо не станут одного сногсшибательного огненного цвета, пока вокруг меня не останется одна лишь пламенная красота и морской бриз, смешивающийся с её сладким чистым запахом и тёплой сатиновой мягкостью её кожи под моими ладонями.

Взяв себя в руки, я выдыхаю медленно и размеренно. Но сделать это сложно, не говоря уж о том, чтобы мыслить связно, когда Зигги тоже смотрит на меня.

Она медленно наклоняется ближе. Я задерживаю дыхание, говоря себе, что не позволю ей поцеловать меня… если она собирается поцеловать меня. Боже, я хочу, чтобы она меня поцеловала. Боже, я не должен хотеть, чтобы она меня поцеловала…

Она проводит большим пальцем по уголку моего рта, затем подносит к своим губам и начисто облизывает.

— Видишь? — шепчет она. — Совсем как мне нравится. Немножко попробовать.

Я не смог бы заговорить, даже если бы захотел. Я едва в силах дышать. Закат купает её лицо в мандариновом свете, заставляет её глаза искриться. Зигги краснеет, персиково-розовый румянец расцветает на её щеках, пока она смотрит на меня.

А потом она снова подаётся ко мне. Я… ну, я тоже подаюсь ей навстречу.

Потому что я слаб. Пи**ец как слаб перед ней.

Мы ближе, ближе…

А потом мой телефон издаёт громкий сигнал — приложение охранной системы сообщает, что в дверь позвонили.

Я матерюсь себе под нос и опускаю голову. Зигги так быстро соскакивает со своего шезлонга, что чуть не роняет маффин на террасу, несколько раз жонглирует им, и только потом ей удаётся нормально его поймать.