Если ты меня любишь

— Не знаю, кто из них кого там обидел, — ответил Гарри с легким раздражением. — Эта парочка сведет всех нас с ума. У них все шло прекрасно, и как‑то странно, что какие‑то жалкие экзамены смогли положить конец их отношениям.

— Такого, конечно, быть не может. Причина гораздо глубже. Но, мне кажется, они смогут понять друг друга и помириться.

— Хотелось бы, чтобы они сделали это поскорее, — Гарри поставил на огонь чайник и сел на свободный стул. — Не то чтобы я не потерпел их вдвоем первого числа, но я, честно говоря, опасаюсь, что Гермиона не согласится прийти.

— Она тебя не подведет! — убежденности Луны не было границ, и Гарри это даже позабавило.

— Что ты читаешь? — осведомился он.

— Не имею понятия, — Луна повернула к нему свое лицо, хранившее следы неизъяснимой тоски и печали, которые она кое‑как скрывала за своей привычной рассеянностью и задумчивостью. — Знаешь, я очень рада за вас с Джинни, правда. Извини, если я выражаю свою радость как‑нибудь не так и не вовремя, я постараюсь исправиться.

— Перестань, Луна, никто не требует от тебя постоянного восторга, — Гарри не знал толком, как ее утешить, и стал импровизировать на ходу. — Все это поправимо, это всего лишь еще один поворот в нашей всеобщей странной судьбе. Я хочу сказать, понимаешь, не все в наших силах… Мы пытаемся, конечно, не сдаемся, не бросаем никого, но… все‑таки в конце судьба оказывается хитрее… Ты не согласна? — Гарри оборвал свою речь, потому что Луна энергично замотала головой.

— Я не таких слов от тебя ждала. Ты же сам прямое доказательство противоположного, ты никогда не опускал руки, я сама этому свидетель. Я хотела, чтобы ты научил меня, как мне их не опустить, а мне очень хочется сдаться. Именно сейчас, я не могу сказать почему. Происходит что‑то странное, тут ты прав, но это не судьба, это происходит где‑то внутри нас. И это меня… тревожит. Ты сейчас просто не можешь в это вникнуть, счастье ослепляет людей не меньше, чем горе.

— По–твоему, я не имею права на это счастье? — прямо спросил Гарри. — По–твоему, я всю жизнь должен заниматься решением своих и чужих проблем и никогда не испытывать покоя, ощущения успокоенности в любви?

— Ты хотел ведь услышать мое мнение? Под мнением я подразумеваю то, о чем я сейчас думаю, не более того. Что ж, я его высказала. Это ни в коем случае не укор и не наставление. Ты пока не можешь понять меня, вот и все. Я и не желаю тебе этого, — она медленно поднялась и, покинув кухню, пошла наверх, в свою комнату, где раньше, в далеком прошлом, жила Нарцисса Блэк.

Гарри еще долго сидел на кухне, размышляя над ее словами. Ему хотелось бы, чтобы все было иначе для нее сейчас, но здесь он не мог помочь, а значит, должен был поменьше спрашивать. Гарри ждал, что Рон спустится к нему, пожелает выпить чашку чая или кофе, а может быть, поговорить, но он увидел друга только на следующее утро, когда им обоим предстояло идти на «урок» к Вестерсу.

Они прибыли вовремя, и все остальные Охотники оказали им торжественный прием. Вестерс, довольный своими подопечными, улыбался до ушей, в то время как Ермон, изобразив натянутую улыбку профессионального актера, стоял в сторонке и, после краткого рукопожатия и обмена общими фразами, больше не обращал на себя их внимания.

— Переживает, что ты украдешь у него славу, Гарри, — шепнул Рон, впервые несколько повеселевший за последние дни при виде своего недруга.

— Пусть его. Я жду инструктажа, а всякие там «Аполлоны» и прочие жертвы блеска Олимпа могут идти лесом.

— Запретным? — фыркнул Рон, но тут Вестерс попросил минуту внимания, и он состроил серьезную гримасу.

— Итак, у нас сегодня особая задача, — начал Вестерс, с удовольствием оглядывая свою гвардию. — Я должен ввести вас в краткий курс защиты от потусторонней магии. Должен вас сразу предупредить, количество специалистов в этой области ничтожно мало, ввиду того, что обычно объекты исследования навещают наш мир сами и предоставляют нам соответствующий материал для изучения. Наоборот случается, в общем‑то, значительно реже.

Многие из охотников не сдержали улыбок, но Гарри не разделял их веселья. «По ту сторону» он видел немного, но ему хватило этого, чтобы однажды принять решение вернуться назад. Там, наверное, много чего есть, но если у тебя есть важные вещи, которые надо сделать «по эту сторону», и, что еще примечательнее, есть выбор, то как можно выбрать обратное?