Если ты найдешь это письмо… Как я обрела смысл жизни, написав сотни писем незнакомым людям

Я мысленно вернулась к созданному мною электронному адресу, с любопытством размышляя, какой ответ я получу – если получу – от Бога. Соизволит ли Он начать диалог? Будет ли в упор смотреть мне в лицо, когда я открою Псалтирь? А может быть, Он прямо тут – в тяжелом дыхании этого маленького мальчика?

Это была благодать. Я говорю это не без колебаний, потому что слово «благодать» для меня всегда было непростым. Когда растешь в лоне церкви, всегда кажется, что у людей появляется этакий странный рычаг частичного контроля над благодатью. У кого ее больше? У кого меньше? Одни считали, что благодать разлита повсюду. К другим она приходила короткими струйками, точно брызгающими из пипетки. Как-то раз подруга рассказала мне, что один старейшина из ее церкви заявил ей: «На тебе меньше благодати из-за твоих грехов». Она повторила эту мысль вслух: «На мне меньше благодати», – будто действительно в это верила. Будто постепенно, со временем, эти слова превратились для нее в мелодию и стали просачиваться во все, что она делала, во все отношения, которые она поддерживала, во все, на что она считала себя способной.

Бог значит много разных вещей для многих разных людей, но я не думаю, что Он – хозяин бюджетной вечеринки, у которого не хватит благодати на всех. Думаю, Он смеется до колик – этаким здоровым божеским смехом – над таким предположением. Типа: «Ой, прошу прощения, Я сумел пришить ножки паучку, но теперь придется выдать тебе меньшую порцию благодати. Ты столько в своей жизни налажала, и, хотя Я влюблен в твое сердце, как школьник, Я уже выбрал квоту Своей благодати! Непременно подай заявку в следующем году!» Не думаю, что все устроено именно так.

Это была благодать. Все это – мальчик, поезд метро. Дремота. Дыхание. Усталость. Опустошенность. Измотанность долгим днем. И то, что не хотелось ничего – только закрыть глаза и слушать тихое клик-клик-клик вагонов поезда. Не вздыхать. Не толкаться. Не пытаться в этот момент быть никем другим.

Благодать – это когда позволяешь чему-то еще, чему-то намного большему, чем ты, везти тебя домой. Это когда тебе не нужно и не хочется быть нигде больше, только в моменте, который принимает тебя такой, какая ты есть.

* * *

Я продолжала посылать письма на адрес HolderofYourHand@gmail.com, и благодать лилась рекой. Она давала о себе знать – как итальянская бабушка, которая знает по именам всех своих внуков, всех этих Алессандро, и Антонио, и Вито, разбросанных по всему алфавиту. Я так и представляла себе Благодать. С морщинистыми руками, которые некогда яростно сжимали белье при стирке. Она по нескольку раз целовала каждого, прежде чем уйти с вечеринки. Она хранила немало секретов – секретных блюд и секретных соусов, нацарапанных на клочках бумаги, обсыпанных мукой и остатками старых специй. Благодать была той, кто сядет с тобой после захода солнца и будет тихонько согласно «угукать» на все, что ты ей рассказываешь, на все слова, которые, спотыкаясь, будут вываливаться из тебя. Пока ты не достигнешь такой точки в разговоре, когда осознаешь, что ты в безопасности и можешь рассказать абсолютно обо всем, и она не встанет, не уйдет и не бросит тебя в одиночестве.

Вот такого рода благодать изливалась на меня. Благодать с нехитрыми столовыми приборами. Благодать, которая всегда подвинет тебе стул и будет рада видеть твое усталое лицо среди гостей за ужином. Не знаю, почему я представляла себе Благодать точь-в-точь как персонажа из книги рассказов о колдунье Ноне с ее волшебными кастрюлями с пастой. Она берет тебя за руку, говоря: «Малышка, ты не заставишь меня считать тебя менее желанной. Я умею только желать больше. Я умею только желать тебя больше».

Благодать была повсюду. Я видела ее во всем. Но я признаю́, что должна была сделать тот первый шаг сама. Я должна была сделать что-то такое, чего долго не делала, сидя и варясь в своей собственной печали, слезах и жалкой жалости к себе; я должна была поднять взгляд. Это то единственное, что изменилось внутри меня. Это было как мост, через который я перешла. Во-первых, я решила смотреть вверх. Во-вторых – обращать внимание. Может быть, и легче переключаться на другие вещи или продолжать гипнотизировать взглядом телефон, но на самом деле нужно обращать внимание на то, что происходит повсюду вокруг тебя. Иначе ты ее не увидишь.

Ты упустишь Благодать и все чудеса, которые она дарит. Ты не посмотришь достаточно пристально на бизнесмена, шуршащего газетой «Нью-Йорк Пост», чтобы заметить, что у него из-под костюмных брюк видны носки в желто-голубую тонкую полосочку. Ты не увидишь необычайно тонко нарисованные арбузики на ногтях девушки, которая лихорадочно набирает сообщения, пока едет в метро. Роспись настолько тонкую, что видны крохотные семечки зрелого арбуза, танцующие на ее кутикуле.