Если ты, то я

Косметолог, массировавшая мне ступни, подняла взгляд и одарила меня безмятежной улыбкой. Это был мой первый педикюр, и я получала от него огромное удовольствие, хотя сначала мне казалось странным, что кто-то будет отшелушивать кожу с моих пяток, ведь я в состоянии сделать это сама.

Было приятно, что в салоне мне сразу принесли чай и влажную горячую салфетку, чтобы «освежиться». В комнате пахло ванилью и цветами, негромко играла кельтская музыка, и это успокаивало, убеждало, что о тебе здесь позаботятся. Мне нравилось, как красиво поблескивали флаконы с лаками на стенде, как все улыбались мне и спрашивали, не нужно ли чего, словно я – важная персона, почетная гостья. К такому обращению легко привыкаешь.

Митци подтолкнула меня, прервав мои мысли:

– Жемчужный или слоновая кость? – Она показала экран телефона с двумя квадратиками, практически неотличимыми по оттенку. – Тот, который справа, так?

– Жемчужный. Мне тоже.

– Дай-ка мне свой «Волт».

– Зачем?

– Увидишь.

– Что увижу?

– Просто доверься мне.

Инстинкт подсказывал, что «Волтом» не стоит делиться ни с кем, но Митци смотрела так нетерпеливо, словно это была ее карта, любезно одолженная мне. Я не смогла ответить нет. Кроме того, она уже потратила столько времени и сил на мою поддержку. С какой стати мне ожидать от нее подвоха? Митци была богата, зачем ей мои деньги? Я нерешительно протянула ей карту, и она записала номер моего счета у себя в телефоне.

Теперь я часто ходила вместе с Митци обедать, пить кофе или ужинать. Мы собирались составить план развития Умницы, но дальше обсуждений моего бренда так и не продвинулись. Никаких встреч, о которых говорилось в «Уорблерс Рум», тоже пока не состоялось, но это было нормально: такие дела быстро не делаются.

Обычно Митци писала мне утром, приглашая на деловой разговор. Очень скоро я поняла, что ее «это важно» на самом деле означает «мне скучно и не с кем поболтать».

«У меня уроки», – писала я в ответ.

«К черту уроки. Кто повышает твои акции – уроки или я?»

Пожалуй, она была права. Да и я, честно говоря, не особо сопротивлялась. Мне нравились наши встречи, они позволяли мне почувствовать себя значительным и важным человеком. Митци всегда выбирала дорогие рестораны, где можно было и себя показать, и на других посмотреть. Она уверяла, что это необходимо для создания правильной ауры победителя. Если все вокруг будут считать меня Основателем, мне будет гораздо проще стать им на самом деле. Я платила за все «Волтом», стараясь не вглядываться в счета. В конце концов, это были деловые траты, для них нам и выдали деньги.

– Ну так что, хорошенький он, этот джойстик? – спросила Митци, пока мастер по педикюру наносила на ее ногти второй слой вишневого лака.

– Довольно симпатичный. – Я пыталась не краснеть.

– Где ты его нашла? В торговом центре?

– Он учится на Фабрике.

– Джойстик-программист, – уважительно произнесла Митци. – С этими надо поосторожнее. Они твои соперники.

– Только не он.

Митци вскинула бровь.

– Джойстики нужны лишь для удовольствия. Не забывай про это, и все будет в порядке.

Мне хотелось ей объяснить, почему Маст отличается от других, рассказать всю нашу историю с ПостоянствоОбъекта. Но как признаться, что влюблена в друга по переписке, которого случайно встретила в жизни, и не показаться наивной и смешной?

Подойдя к стойке, Митци схватила два роскошных тюбика крема, голубой и сиреневый, и еще один розовый флакон с какой-то сывороткой. Все настолько красивые, что жалко пользоваться.

– И вот их тоже, – сказала она девушке на ресепшене. – Это чудо-продукты, – пояснила мне Митци. – Ты еще поблагодаришь меня, когда тебе исполнится тридцать.

Я протянула «Волт», и девушка улыбнулась, а затем завернула тюбики в папиросную бумагу и уложила в хорошенький бумажный пакет. Вот они – настоящие маленькие драгоценности. Взяв покупки в руки, я ощутила трепет. Да, это были легкомысленные траты, но я в жизни не покупала ничего подобного.