Если вам дорога жизнь

- На вас уже пашут пятнадцать моих парней, - заметил Хеммингс. - Вы думаете, все наши уголовники ушли в отпуск?

- Сэр, одолжите нам еще двоих, - попросил Беглер, - вы нас очень обяжете. Как только у меня хоть двое своих освободится, я ваших тут же отпущу.

- Знаете что, Джо? У меня этот ваш краснокожий давно сидел бы под замком. Френк все делает через одно место, но это не мой участок, так что мое мнение мало кого интересует.

Беглер с трудом сдержал гаев.

- Капитан Террелл свое дело знает, сэр.

Какая-то нотка в голосе Беглера напомнила Хеммингсу - ведь это он честит начальника Беглера.

- Да, конечно, - поспешно согласился он. - Ладно. Двоих я сейчас вам пошлю. Если у нас вдруг поднимется волна преступности, вы нам тоже подсобите, верно? - Он отрывисто хохотнул. - Впрочем, надеюсь, ваша помощь нам не понадобится.

- И я надеюсь, сэр. - Скользнуть бы сейчас вдоль телефонного провода, пнуть Хеммингса в жирную задницу - и немедля назад, в надежные стены своего кабинета. Увы, чудеса если и бывают, то не такие.

- Через час ваш человек будет под охраной, - пообещал Хеммингс.

Но охрана опоздала. Пока Террелл черепахой полз в густом потоке машин, пока Хеммингс инструктировал двух детективов, отправляя их в Парадиз-Сити, Пок Тохоло нанес удар.

Убить Эллиота Хансена оказалось делом несложным. Не без риска, конечно, но к риску Пок был готов.

В 14.30 с ленчем в клубе уже покончено; индейская обслуга вся внизу, в здоровенной кухне, сидят и обедают; две трети клуба разошлись по своим кабинетам, остальные дремлют в салоне. Все это Пок прекрасно знал. Как и то, что Эллиот Хансен всегда уходит в свой кабинет и минут сорок кемарит на диване. Хансен - человек чувствительный, и он за свой счет отделал себе кабинет звуконепроницаемым материалом. Это Поку тоже было известно.

В ту минуту, когда он оказался у входа в клуб для персонала, два истомленных жарой детектива только подъезжали к Парадиз-Сити, а капитан Террелл затормозил перед красным сигналом светофора в полумиле от клуба.

Пок неслышно прошел по тускло освещенному коридору, вслушиваясь в голоса и позвякивание посуды из кухни. На вешалке висели белые кители, он взял один и надел. Китель оказался слегка велик, но какая разница? Дверь в кухню была открыта, но его никто не заметил. Вот и гостиная. Никого. Следующий коридор вел к бару. У входа в бар он замедлил шаги. Увидел отца: тот мыл стаканы и во всем его облике было терпеливое раболепие, всегда раздражавшее Пока. Он замер и, не показываясь, долго смотрел на старика... сейчас бы войти в эти двери и обнять отца... Нет, это слишком большая роскошь. И Пок прошел мимо.

Навстречу шагали два члена клуба: холеные, откормленные господа, у каждого между пальцами - сигара. Его они даже не заметили. Естественно, кто это обращает внимание на обезьяну в белом кителе? Как муха на стене - ни фамилии, ни имени.

Вот и кабинет Хансена. Пок даже не огляделся по сторонам. Легонько повернул ручку и вошел в комнату. Дверь затворилась с нежным присвистом это выжала воздух звуковая изоляция вокруг двери.

Эллиот Хансен сидел за столом. Обычно в это время он спал, но сейчас заснуть ему мешал страх. Выстроенный им мир начал осыпаться, скоро он может рухнуть и завалить его своими обломками.

Он поднял голову, увидел индейца в белом кителе и раздраженно махнул рукой.

- Я тебя не звал! Уходи! Как ты смеешь входить сюда... - Тут он узнал Пока, судорожно глотнул воздух и вжался в кресло.

Пок поднял пистолет. На его коричневом лице мелькнуло подобие улыбки, и он нажал на спуск.

После первого выстрела на белом пиджаке Хансена, возле правого плеча расцвело кровавое пятно, и Пок понял, что пистолет отбросило чуть вправо. Вторая пуля попала Хансену в рот, разбив вдребезги его шикарные белые вставные челюсти. Третий выстрел пришелся в голову, пуля вышибла из несчастного мозги, красноватая гуща заляпала лежащий перед ним блокнот.

В таком состоянии и нашел тело Хансена капитан Террелл, приехавший ровно через десять минут.

Когда сержант Беглер вошел в кабинет Террелла, на лбу его блестели капли пота, глаза метали молнии. Террелл взвалил на него неблагодарную работу - встретиться с газетчиками, но никакой информации не выдавать. Реакция газетчиков была бурной - можно сказать, слишком бурной для кровяного давления Беглера.

- Знаешь, как эти сукины дети нас называют? - спросил он, сжимая и разжимая большущие кулаки. - Бумажные тигры! Они сказали...

- Бог с ними, Джо, не до них. - Террелл только что кончил говорить по телефону с мэром Хэдли, который прямо-таки бился в истерике. Но когда Террелл бывал уверен, что свою партию разыгрывает правильно, никакая истерика, никакие окрики на него не действовали. - Садись... выпей кофе.

Беглер уселся и отхлебнул кофе - его только что принесли в бумажных стаканчиках.

- Завтра газеты дадут нам прикурить, шеф, - сказал он, стараясь успокоиться. - А вечерние теленовости... будет что посмотреть!

- Ты сказал им, что никаких зацепок у нас нет?

При воспоминании об этом Беглер поморщился.

- Сказал.

Террелл принялся набивать трубку.

- Хорошо, скольких ты привела?