Если вы не влюблены

Минут двадцать он сидел, не шевелясь и сверля альбом взглядом, словно опасался, что тот вдруг исчезнет. «Я боюсь его открывать. Если там ничего не окажется, это будет конец – такого разочарования я не переживу», – подумал Наумкин. Потом достал носовой платок и вытер вспотевшие ладони. Наконец он решился раскрыть альбом.

Аккуратно перелистывая один за другим очень плотные, почти картонной толщины листы, Борис Леонидович едва ли не носом пропахивал каждый их сантиметр. Перед глазами мелькали частью осыпавшиеся, частью – весьма прилично сохранившиеся листочки и цветочки, под которыми фиолетовыми чернилами был сделаны пояснительные надписи. Иногда попадались и рисунки, но явно детские. Левая часть альбома становилась толще и толще, правая же быстро таяла. Вместе с ней таяли надежды Бориса Леонидовича. Страниц справа оставалось совсем мало – четыре-пять, не более. Неужели ничего?.. Не может быть! Но вдруг…

Перевернув очередной лист, он увидел старательно выведенные крупные красные буквы – Италия. И тут у Бориса Леонидовича перехватило дыхание – на развороте красовались четыре небольших, меньше почтовой открытки, вертикальных рисунка, по два на каждом листе. То, что это именно те самые рисунки, Наумкин не сомневался. Не надо было быть искусствоведом, чтобы стразу понять – это маленькие шедевры, созданные большим художником. На следующем развороте было еще две картинки. А дальше и до конца шли только чистые страницы.

Борис Леонидович машинально закрыл альбом, потом медленно и осторожно открыл снова – происшедшее необходимо было осмыслить. Итак, что мы имеем? Обнаружено шесть замечательных рисунков. Предположительно – старого итальянского мастера. Скорее всего, кого-то из художников второго ряда, а то и вовсе неизвестного живописца. Но в любом случае за них можно будет получить хорошие деньги. Главное – с умом продать.

Наумкин прекрасно осознавал, насколько осторожным ему надо быть – один неверный шаг или неправильный разговор может привести к полному краху всех его надежд.

Начать необходимо с разработки плана первоочередных действий.

Немного поразмыслив, Борис Леонидович наметил следующее. Первое – выяснить, числятся ли рисунки в инвентарных ведомостях или другой подотчетной документации основных фондов и запасников музея-усадьбы. Второе – в любом случае унести рисунки домой, так как если они даже и значатся в каких-то официальных бумагах, то всегда можно сказать, что в наличии их почему-то не оказалось. А что, вполне могли где-нибудь потеряться или еще что. И третье – постараться выяснить, кто же все-таки автор рисунков. Сам он решил повнимательнее рассмотреть их уже дома, в спокойной обстановке. Не исключено, что работы подписаны, хотя с первого взгляда он никаких подписей с лицевой стороны не заметил. Впрочем, подпись могла быть и на обороте. К счастью, рисунки были не приклеены полностью, а прикреплены к листам цветными бумажными уголками. «Молодец, девочка, – мысленно одобрил аккуратность Лизаньки Борис Леонидович. – Облегчила мне жизнь».

Пункт третий представлялся Наумкину наиболее проблематичным. Не понесешь же свою находку официально к экспертам. Да и неофициально тоже – стуканут ведь, а то и бандитов наведут. Борис Леонидович отхлебнул остывший чай и задумался. Странно, что никто до сих пор не обнаружил такую красоту! Хотя, с другой стороны, не так уж и странно. Как выяснил Наумкин ранее, Батурин-отец скоропостижно скончался по дороге из Италии домой. Дочь же была еще маленькая, для нее рисунки, присланные папенькой, – лишь красивые картинки, наподобие открыток. Потом девочка выросла и забыла про них. Ну, а кому из взрослых придет в голову копаться в старом альбоме с коллекцией сушеных растений? Так, сохранили на память, ведь к семейным архивам в те времена относились бережно, о потомках заботились. А потомкам в лице малооплачиваемых музейщиков копаться в этих залежах, видимо, просто не захотелось.

Итак, впереди была нелегкая работа по безопасному изъятию и продаже ценных рисунков. Но трудности Наумкина не пугали – он был полон энергии и очень сильно хотел денег.

* * *

Тем не менее осуществить свои грандиозные планы Наумкину удалось не сразу – жизнь внесла в них свои, весьма суровые коррективы. Первые два пункта Борис Леонидович выполнил прямо на следующий день и с легкостью. Как он и предполагал, рисунки нигде не числились, волшебным образом просочившись сквозь довольно строгое учетное сито. Правда, в одной из описей значилось «№ 1053, Гербарий Л. Батуриной, альбом розовый». Но, к радости Наумкина, в соседней графе «Отметки» зеленой шариковой ручкой сделана запись: «Уничтожен по акту 31/12 от 24.06.1963 г. как не представляющий художественной и научной ценности» и стояла чья-то корявая подпись. То есть официально альбом перестал существовать более сорока лет назад. Но списать – списали, а уничтожить поленились либо забыли. Слава советской халатности и разгильдяйству! Ведь вместе с гербарием навсегда пропали бы и рисунки.