Читаем Эссе полностью

Вот так и раскачиваемся пока поступательно, но можем упасть. От падения спасает дефрагментация, разобщенность, вавилонское столпотворение племен, наций и языков, человеческих судеб – такая привычка природы хранить яйца в разных корзинах. Падает кто-то один, остальные наблюдают и делают выводы. Или не делают выводов и падают сами.

<p>Выгоднее писать не об устройстве жизни, а о ее проявлениях</p>

Это интереснее. Три реальности свести в одну. Редко когда чувствуешь совпадения того, что во мне, вне меня и на бумаге.

Должна быть рваная структура изложения в виде несвязанных напрямую друг с другом эссе. Времени у всех мало, информации много, на дворе не 19 век – романов читать не будут. Надо потреблять выводы и умиляться отточенности максим и афоризмов.

Для интернета – набор замет, которые втягивают в тему. Для чтения – бумажная книга, более-менее последовательно структурированная.

<p>Природа любви</p>

«Во многом знании – много печали». Люди – существа простые, знанием поначалу не обремененные и это – повод для радости. Выброс энергии в детстве, спонтанный и неосознанный – эманация творчества, продолжения нас самих. В отличие от голода и жажды здесь отдача энергии, а не её поглощение. Инстинкт самосохранения заставляет её тратить в поисках еды и тепла, но, когда всего вдоволь, активность угасает. Самовыражение себя, тем не менее, продолжается, траты тут неостановимы, и кончаются лишь с концом интереса к жизни или ее прекращением.

Выброс энергии у маленьких детей – это естественное поведение. Вечно бегут, кричат, творят. Тут нет сексуального влечения, тут творческая энергия. Инфантильная гиперактивность – она от обратного, так как секс – праоснова творчества. Сексуальность заложена и выявляется в нас задолго до выброса гормонов в кровь, генетически, подсознательно, в потребности что-то делать без причины и повода, в выбросе творческой энергии, энергии детства. Природа такой первоначальной сексуальности предваряет, предвосхищает процесс рождения, воспитания и сохранения потомства. Маленькие мальчики красуются перед девочками не потому, что хотят с ними переспать, а потому что этого требует генетическая программа в них заложенная. Стыд наготы у ребенка не от воспитания, а от врожденного поиска своей пары, генотипа. Оптимальное поведение источника генома – это не перебор всех подряд, всех возможных объектов зачатия, а выбор и воздержание от бесполезных половых связей. Это экономия энергии. Это не фрейдизм, а поиск любви. Поэтому она нас так редко посещает и всегда как внешняя неуправляемая сила. Трата энергии обязательна, трата энергии должна быть оптимальной – вот с чем сталкивается ребенок, рождаясь и входя в сознательную жизнь.

Ребенок не знает цели, но хочет её добиться. Отсюда масса ложных путей и падений. В детстве обидели – эхом отдается всю жизнь. Не дали, не разрешили, не обратили внимания. Почему так важно? Потому что детство – начало осознания давления на подсознательное, на подсознательный выброс энергии, и все несбывшиеся желания – это фрустрация, перенос её в иную область существования. Нельзя, не могу, не получается. Три слова формируют дурной характер, дурные желания, дурное (ненормальное) отношение к внешнему миру.

Имеет ли это отношение сексу? – Да. Является ли это последствием сексуального влечения? – Нет. Сексуальное влечение возникает много позже и вносит окончательный диссонанс в психику и поведение людей.

Человек способен уловить причинно-следственную связь. Простейшие организмы этим свойством не обладают и заточены под поглощение и сохранение нужной для их жизни энергии. Химические реакции – чувство голода, жажды – контролируют выполнение процесса. Секс – отдача энергии без возврата, поэтому для выживания конкретного организма секс необязателен и может быть даже вреден. Необходимо принуждение к нему, имитация чувства голода, желания обладать, поглощать, то есть по сути противоположное тому, что на самом деле происходит. Причинно-следственная связь де-факто насильственно восстановлена: животное будет иметь потомство. Причинно-следственная связь де-юре напротив разорвана: животное сознание увидит только необходимость удовлетворять свое сексуальное желание, каким бы безумным оно не казалось. Коты орут. Кобели насилую кобелей. Ну, это уже область психоанализа и психиатрии.

Вот так происходит бессознательное творение, выброс энергии под видом поглощения и обладания объектом внешнего мира. Коллекция одежды и вин, пополняется коллекцией жён. Секс становится сам по себе. Любовь – сама по себе. Секс как голод или жажда имеет все свойства утонченности кулинарного дела и сползает к пороку. Все равно от чего и зачем получать удовольствие. Поскольку речь идет о подсознании, то можно представить, во что выливается разрыв между целью и средством. Средство становится целью и еще больше удаляет нас в патологию, подсознательную зацикленность на себе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Программа
Программа

Ли Хеннинг, дочь голливудского продюсера, хрупкая, немного неуклюжая девятнадцатилетняя студентка с печальными серо-зелеными глазами, попадает в сети Программы — могущественной секты, манипулирующей своими последователями, полностью лишая их воли и опустошая кошельки. Через три месяца родители, отчаявшиеся найти дочь с помощью ФБР, ЦРУ, полиции Лос-Анджелеса и частного детектива, обращаются к Тиму Рэкли.Специалист берется за это дело в память о собственной дочери, убитой год назад. Он идет на крайнюю меру — сам присоединяется к Программе и становится рабом Учителя.Грегг Гервиц — автор триллеров, высоко оцененных читателями всего мира, первый в рейтинге Los Angeles Times. Его романы признавались лучшими в своем жанре среди ведущих литературных клубов, переведены на тринадцать языков мира, и это только начало.Гервиц писал сценарии для студий Jerry Bruckheimer Films, Paramount Studios, MGM и ESPN, разработал телевизионную серию для Warner Studios, писал комиксы для Marvel и опубликовал огромное множество академических статей. Он читал лекции в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, в Гарварде, в ведущих университетах США и Европы.

Грегг Гервиц , Павел Воронцов , Руди Рюкер , Сьюзен Янг

Триллер / Научная Фантастика / Юмор / Триллеры / Прочая старинная литература / Древние книги / Детективы
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги