Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Единственный у матери-инвалида сын, существующий на её пенсию, облил мать керосином и поджег за отказ дать денег на продолжение выпивки. Получившая ожоги 70% тела, мать прожила ещё 20 дней. Доставленная в больницу, советовалась с медсестрой – говорить ли ей следователю, что это сделал сын. По истине беспредельна материнская любовь. Сын вины не признал и выдвинул версию загорания пролитого на пол керосина от выпавшего с печки уголька… А керосин вытек из фляги: он хотел его продать за самогон, но мать потребовала «для сохранности» положить флягу под её кровать, и он, как послушный сын, это требование исполнил… Исходя из локализации ожогов на теле потерпевшей, очаг загорания находился на постельном белье, печь вообще в это время не топилась. Два очевидца-собутыльника покрывать убийцу матери тоже не стали. Но отоспавшийся и даже поправившийся на тюремных харчах подследственный, при ознакомлении с материалами дела с хорошо наигранным возмущением вопросил: «Вы хоть сами-то верите в то, что написали?».

Несовершеннолетний наркоман, убивший кухонным молотком мать и бабушку, и снявший с еще не остывшего тела матери золотые сережки для приобретения дозы… И равнодушно, без эмоций показывающий свои действия при проверке показаний на месте.

Три брата, изнасиловавшие и задушившие 19-летнюю девушку в день защитника отечества… Снявшие с трупа золотые сережки, и не забывшие забрать из её пакета видеокассету (очерк «74 года лишения свободы»).

Прапорщик, заранее продумавший убийство несовершеннолетней дочери соседа с созданием видимости после вывоза её тела, что она жива чтобы получить выкуп. И убивший ещё троих человек, по воле случая ставших свидетелями… Он пытался убедить следователей, что девочку убивать не собирался, хотел только оглушить и держать в сарае, а после выкупа отпустить. Просто удар гантелью по её голове получился слишком сильным. Не рассчитал…

Таких обоснованно называют отморозками. Об изображении понимания и сочувствия в этих случаях речь не идет, дай бог, сохранить бесстрастность. А нужно еще со вниманием выслушать и детализировать выдвигаемые версии непричастности к убийству, либо причинения смерти по неосторожности. А ведь это необходимо и даже при наличии очень серьезных доказательств виновности в умышленном убийстве. Необходимо именно для доказывания полной несостоятельности этих версий и смягчающих наказание обстоятельств. Для того, чтобы у суда (особенно суда присяжных) не было никаких сомнений в виновности подсудимого и в том, что он не заслуживает снисхождения.

Кстати, и до нынешней Конституции обвиняемый не обязан был давать показания, мог лгать, изворачиваться. От следователей раньше требовали доказательств помимо явки с повинной и «чистосердечных» признаний. Высшей квалификацией считался сбор доказательств, достаточных для обвинения при отсутствии признательных показаний. Но даже нисколько не влияющий на совокупность доказательств виновности отказ от дачи показаний, обоснованно расценивался как неспособность следователя установить психологический контакт с допрашиваемым. Сейчас требуют получения явки с повинной и видеозаписи признательных показаний в «кратчайшее время». Эти видеозаписи, как правило, свидетельствуют о непрофессионализме и явно обвинительном уклоне. Но видеть этого не желают ни прокуратура, ни суд.

Разъясняя права, остановитесь на ключевых моментах, необходимых при данном следственном действии. Бесстрастно поясните, что отказ от дачи показаний имеет и негативные последствия, а активное содействие следствию исключает максимальное наказание и позволяет надеяться на его существенное снижение. Однажды я был вызван в суд в связи с заявлением подсудимого о применении мною незаконных методов следствия. На предложение конкретизировать заявление, он пояснил суду: «Я дважды судим, а этот следователь был первым, кто разъяснил мне все мои права. Этим он вошел ко мне в доверие и воспользовавшись им, искажал мои показания, смещая акценты. Доверяя ему, я подписал протокол, не читая показаний». Вот такая оригинальная попытка объяснить отказ от данных на следствии показаний. Суд осмотрел протокол допроса, где после основного текста допроса, прочитанного и подписанного подсудимым с собственноручным добавлением: «замечаний и дополнений не имею», следовали записанные вопросы следователя с подписью подсудимым каждого ответа, причем вопросы и ответы по объему не превышали 2—3 предложений. Его заявление было признано полностью несостоятельным.

Не создавайте препятствий для свидания наедине с защитником до допроса и обязательно отразите в протоколе, что такое свидание было предоставлено и позиция допрашиваемого согласована с защитником.

И, как это ни покажется удивительным, обвиняемый отбывает наказание, сохраняя хорошее впечатление о следователе, который доказал его вину и отдал под суд. Был случай, когда после отбытия наказания бывший подследственный пришел сказать мне «спасибо» за непредвзятость и объективность.

Опознание