Есть ли у человека судьба?

Разоряемый крупным капиталом мелкий буржуа от своего бессилия перед анархией и хищными конкурентами впадает в фаталистическое настроение и твердит, что «человек — это ничтожная щепка, бросаемая из стороны в сторону по воле волн жизненного океана». Вместо глубокого изучения конкретного хода исторических событий и научного анализа их причин фаталисты отделываются фразами: «Значит, так должно было произойти», «На все воля божья».

И чтобы придать своим неправильным рассуждениям видимость доказательства, фаталисты выискивают такие печальные явления, которые в силу тех или иных условий люди оказались уже не в состоянии предотвратить. Выводы фаталистов часто строятся примерно по такому шаблону: раз люди не смогли воспрепятствовать какому-либо нежелательному явлению, например, возникновению второй мировой войны, смерти миллионов людей в фашистских лагерях смерти и т, Д., то, значит, «так у них на роду было написано».

О склонности некоторых людей к фатализму писал М. Ю. Лермонтов в произведении «Герой нашего времени», в главе «Фаталист». Среди офицеров зашел спор, назначена ли человеку роковая минута умереть или нет над ним никакого рока. Поручик Вулич приставил заряженный пистолет ко лбу и спустил курок, желая узнать, суждено ли ему в данный момент умереть. Произошла осечка (пистолеты тогда давали частые осечки). А при вторичном спуске курка в фуражку грянул выстрел. Выиграв пари в споре о судьбе, Вулич улыбался. Печорин, посмотрев внимательно на Вулича, сказал ему: «Вы нынче умрете». На это Вулич правильно ответил: «Может быть, да, может быть, нет» (то есть это будет зависеть от обстоятельств, которые не всегда можно предусмотреть).

Возвращаясь в темноте домой, Вулич столкнулся с пьяным казаком, вступил с ним в разговор, во время которого казак зарубил Вулича насмерть. Разбирая этот случай, Максим Максимович говорил: «Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать! Впрочем, видно уж так у него на роду было написано!» Случай смерти Вулича одни рассматривали как проявление рока, фатума. Сплетение ряда причин они толковали в фаталистическом смысле. Другие же, трезво разбирая причины этого происшествия и роль случайных совпадений, пришли к правильному выводу, что этого могло бы не произойти и поэтому для фаталистического настроения, для веры в судьбу нет оснований.

В буржуазном обществе в силу наличия частной собственности, анархии производства и угнетения масс фаталистические взгляды на жизнь человека распространены широко. Эти взгляды оказывают там свое влияние на все формы господствующей идеологии: на политические и юридические взгляды буржуазии, область моральных вопросов, различные отрасли искусства, на буржуазных философов, историков и экономистов. Фатализм тесно переплетен с религиозной верой. Эксплуататорским классам очень выгодно распространять фаталистические взгляды для поддержания своего господства.

2. Основные оттенки фатализма

Мы видели, что фатализм ничем не отличается от веры в судьбу. Фатализм — это и есть вера в существование судьбы. Однако фатализм, если взять это слово в его широком смысле, имеет три основные разновидности: религиозный фатализм, фатализм в философско-исторических вопросах и фатализм в вопросах семейнобытовой жизни. Никакой принципиальной разницы между этими разновидностями фатализма нет. Антинаучная и реакционная сущность у них одна и та же. Но эти оттенки фатализма надо различать, так как они имеют кое-какие особенности. Перейдем к рассмотрению этих оттенков.

а) Религиозный фатализм. Об этой разновидности фатализма, или веры в судьбу, уже говорилось. Поэтому здесь мы ограничимся лишь краткой характеристикой его особенностей. Фатализм пронизывает все виды религии. В основе религиозного фатализма лежит слепая вера в божественное предопределение. Это открытая, ничем не замаскированная вера в судьбу, причем она является самой распространенной разновидностью фатализма, которой придерживаются верующие всех религий. В то же время религиозная вера в предопределенную богом судьбу — самая главная разновидность фатализма; к ней прямо или косвенно примыкают все другие оттенки фатализма.