Есть над чем посмеяться

— Почему вы сказали, что я не Жералдина Перринер? — спросила она.

— О, это легко узнать, — ответил я и рассказал ей историю двух телефонов. — Вы говорили по-русски. Может быть, вы русская. Это безусловно, потому вы говорите так медленно. Чтобы не допустить ошибок.

— Нет, вы ошибаетесь, я француженка, — сказала она.

— Я поздравляю вас, — сказал я. — Может быть, это принесет вам счастье… Я хотел бы присутствовать на судебном процессе, чтобы услышать, как вы будете объяснять суду, что убили Родни Уилкса из-за любви. Но я очень опасаюсь, что там не посчитают оправданием преступления любовную страсть, даже если это будет происходить во Франции. Вы получите максимум, крошка.

— Может быть, — ответила она.

Она подошла к камину и бросила туда сигарету. Мгновение оставалась неподвижной и молчаливой. Она что-то замышляла. Я наблюдал за ней краем глаза. Она оставалась так примерно две минуты. Эта куколка начинает нервировать меня. Уж очень она спокойна и красива. Она так уверена в себе…

Потом она повернулась и направилась ко мне. Она смотрела мне в глаза. Она так близко от меня, что я почти слышу, как она дышит. И ее духи вызывают у меня жар… У меня ощущение, что если мужчина стишком долго вдыхает такой аромат, это может привести к странным вещам.

Наконец она заговорила. Ее голос был низким и нежным. Было нечто такое в ее манере говорить, что вас приводило в трепет. Не знаю, поняли ли вы меня. Это как бы щекочет вас до глубины желудка.

— Что-то в вас есть такое, что мне нравится, — сказала она. — Вы умны и быстро соображаете. И потому, что я немного боюсь вас и того, что вы можете со мной сделать, вы интересуете меня еще сильней. Я слегка улыбнулся ей.

— Я вижу, что мы теперь поговорим по-деловому, — сказал я — Ну что ж, я не желаю лучшего.

Она медленно вернулась к столу, взяла мой пустой стакан, налила в него виски и плеснула содовой. Потом принесла это мне. Она протянула мне стакан с таким видом, как будто я ее любимый.

— Пейте не опасаясь, мистер Хикори, — сказала она. — Здесь нет посторонних примесей.

Она улыбнулась. Она стала такой, как раньше. Она стояла около меня и смотрела мне в глаза.

— Да, мой друг, — продолжала она. — Если бы он захотел остаться, так маленький праздник был бы у нас троих.

Одним глотком я проглотил содержимое стакана.

— Мы поговорим по-деловому, — сказала она. — Я скажу, что смогу предложить вам. Не беспокойтесь о том, что нам могут помешать. Серж не вернется сегодня ночью. Во всяком случае, я его не жду. И я говорю очень серьезно. Я хочу, чтобы вы знали, что у меня даже здесь есть довольно существенная сумма денег. И что она в моем распоряжении, а теперь в вашем. Я также могу заявить, что я сама тоже в вашем распоряжении. Я признаюсь в этом лишь потому, что чувствую влечение к вам. Я никогда бы не поверила, что мужчина способен вызвать у меня такие чувства, которые я испытываю к вам.

Я ничего не ответил. Я чувствовал, что воротничок сильно сдавил мне шею и что мне очень жарко… Я пытаюсь не обращать на это внимания. Может, эта девочка хочет выиграть время? Рассчитывает ли она на возвращение Назарова, который появится и сыграет бурную сцену освобождения? Пытается ли она меня усыпить или она искренна? Она просто гипнотизировала меня.

Наконец мне удалось улыбнуться.

— Мадам, — сказал я, — будет лучше, если вы все это бросите. Потому что у меня болезненное желание заканчивать свои дела. Другие женщины уже пытались соблазнить меня, но во время работы я не поддаюсь на такие вещи… во всяком случае, не часто. Может быть, если бы вы не отравили моего бедного Родни Уилкса, я смог бы поддаться на ваши предложения, я не смог бы устоять перед вашими чарами. Должен признать, что в обычное время для мужчины трудно противостоять вам, но в настоящий момент не о чем и говорить. Мы в ФБР жесткие люди.

Она наклонила голову.

— ФБР? — прошептала она. — Значит, вы из Федерального Бюро Расследований? Да, это то, чего опасался Серж. Что это дело настолько важно, что в него вмешается ФБР. Он был прав. Значит, вы джимен? — Я утвердительно кивнул.

— И это помешает вам принять предложение?

— Ничего не поделаешь, моя дорогая, — ответил я. — Не будем больше говорить об этом и спокойно следуйте за мной.

— Хорошо, — сказала она с обольстительной улыбкой. — И куда мы пойдем?

— Мы проделаем небольшую прогулку в такси в Националь Сюрте, — ответил я. — Я хочу вас познакомить с одним или двумя моими знакомыми полицейскими. Они очень милы. И мне сказали, что камеры теперь у них стали очень комфортабельными.

Она подошла к креслу, на котором лежало ее меховое манто, и надела его. Потом нагнулась и посмотрела на ноги, слегка подняла платье и воскликнула:

— Боже мой, на кого я похожа с моими перекрученными чулками! Я не могу позволить вам увезти меня с таким чулком. Не могу ли я сменить чулки, месье?

— Вы ничего не будете менять, мое прелестное дитя, — ответил я. — Даже если ваш лифчик изодрался в куски или вы одели ваши трусики на левую сторону, вы не выйдете из этой комнаты без меня. К тому же там, куда мы пойдем, не будут смотреть на ваши чулки.