Есть над чем посмеяться

Затем я поднялся на палубу и на мостик. Бидди был там, он разговаривал с офицером королевских Морских Сил. Я сделал ему знак и спустился на палубу. Он подошел ко мне.

— Бидди, — сказал я, — я много думал о Зелдаре. Это действительно зебр, которого я не люблю. Я нахожу его неприятным.

Бидди сказал мне то, что он думает о Зелдаре. В очень выразительных словах. И старательно подобранных… Я достал из кармана флакон виски.

— Вместе с тем, малыш, — продолжал я, — было бы не по-человечески отказать ему в глотке виски, если он нуждается в подкрепляющем.

Только внимание. На случай, если какой-нибудь шутник насыпал соли в этот флакон. Это подействовало бы на желудок этого зебра, и он попросил бы тебя вывести его на палубу, чтобы немного вздохнуть свежего воздуха. Тебе нужно будет смотреть, чтобы он не оперся в том месте о поручни, где находится небольшая цепочка, потому что она плохо держится. Она может не выдержать его веса.

И ты можешь представить себе, как будет огорчительно, если этот Зелдар упадет головой в море.

Бидди ответил мне, что будет очень огорчительно.

И он почти вырвал у меня из рук флакон.

Кусочек луны среди облаков. Я начал чувствовать себя немного лучше. И не считая моего носа, который похож на эскалоп, и мои наполовину закрытые глаза, и все мои мышцы, которые сильно болят, ничто больше мне не напоминает прошедшие неприятные минуты.

В нашем сопровождении появился второй миноносец. Он плыл немного дальше от нас и ближе к «Мэри Перринер». Про себя я подумал, что очень бы хотел оказаться на твердой земле.

Я опустился опять в салон. Жоржетта сидела за столом, на котором стояли кофеварка и чашки.

У меня каждый раз, когда я оказываюсь перед этой куколкой, сердце начинает усиленно биться. Я вам сказал, что у нее есть все, о чем может мечтать парень. И даже с лишним.

Я принял огорченный вид парня, которому очень не повезло.

— Что-то идет не так, Лемми? — спросила она меня.

— О! — издал я, — все идет очень хорошо, за исключением того, что я теперь конченный человек, и карьера моя разбита. Меня считали ассом в моем ремесле, но пока я тут вертелся, вы выполнили всю работу по этому делу.

Жоржетта стала возражать:

— Но без вас, Лемми, я не смогла бы все выполнить. Если бы вы не приехали в Делфзейл, заставляя меня думать, что вы Чарли Хаит, мне не удалось бы обмануть Зелдара, завоевав его доверие. Наши люди не смогли бы завладеть судами, и мы не были бы в настоящий момент в Северном море. Вы проделали замечательную работу.

Я с грустным видом покачал головой.

— Нет, нет, — возразил я. — Я конченный человек. В Вашингтоне парни все время теперь будут смеяться надо мной. Мне надо будет уйти в отставку.

Я вошел в роль с таким жаром, что почувствовал: если буду продолжать так дальше, то заплачу горючими слезами.

Потом я встал и прислонился к перегородке.

Жоржетта подошла ко мне и положила на плечи руки. Она мне сказала:

— Я не понимаю, Лемми, почему вы так воспринимаете эти вещи. Лично я знаю, что должна вам очень много.

— Вы на самом деле думаете то, что говорите, Жоржетта? — Она ответила мне:

— Разумеется, да.

— Тогда, если это так, — сказал я, — и вы действительно считаете себя моей должницей, есть способ расплатиться со мной. Вы понимаете меня, Жоржетта?

Она стояла совсем близко от меня, и я прижал ее еще немного ближе.

— С того момента, как я увидел вас в первый раз, я влюбился в вас, как сумасшедший, Жоржетта. Я просто воск в ваших руках. Доказательство тому, что я оставляю Зелдара в ваших руках.

Она находилась в моих руках, и она висела на моей шее… Ее губы были на моих. А остальное вас не касается.

Посередине наших эмоций распахнулась дверь и ввалился Бидди.

— Произошла ужасная вещь, — сказал он. — Зелдар упал за борт.

Жоржетта посмотрела на него, потом удивленно уставилась на меня.

— Как это так? — спросила она.

— Он выпил немного виски, — ответил Бидди. — понимаете, мне стало жаль его, и я дал ему немного выпить. Потом он почувствовал себя не очень хорошо. Тогда я проводил его на палубу. Там он оперся о поручни, секция которых была плохо закреплена. Они не выдержали его тяжести, и он свалился в воду.

— И вы ничего не сделали? — спросила Жоржетта. — Вы не закричали «человек за бортом»?

— Разумеется, закричал, — ответил Бидди. — Но у меня так болит горло. Я не мог кричать громко, и меня никто не услышал.

Потом он добавил:

— Это действительно ужасно. Но вместе с тем, это может быть и к лучшему.

Я кивнул головой.

— Ты, возможно прав, Бидди. Но тем не менее это огорчительно. И я сержусь.

— Я тоже, — ответил Бидди.

Он щипал себя, чтобы не рассмеяться.

Жоржетта налила ему кофе. Он быстро выпил и убежал.

— Это перст судьбы, Жоржетта, — сказал я. — В тот момент, когда я сказал вам, что дарю этого зебра, он устраивается так, чтобы нырнуть в воду. Ни за что в жизни нельзя отвечать.

Жоржетта посмотрела на меня краем глаза.

— Лемми, — спросила она, — вы не замешаны в этой истории?

— Как я могу быть замешан в ней? Я был тут вместе с вами… Это неопровержимое алиби, моя прелесть.